Тайна нефритовой доски (Убийство в цветочной лодке)

ван Гулик Роберт

Старшина Хунг, который все это время внимательно слушал, спросил Судью Ди:

– Ваша Честь совершенно уверены, что никто не стоял за вашим столом, когда вы разговаривали с Цветком Миндаля? Может, слуга или одна из куртизанок?

Судья Ди внимательно посмотрел на него, а потом задумчиво произнес:

– Нет, Хунг, я не сказал бы, что в этом уверен. По крайней мере в отношении слуг. Единственно, в чем я уверен, что это не была куртизанка, потому что все пять были в поле моего зрения, прямо передо мной. А вот слуги… Всегда воспринимаешь их присутствие как нечто само собой разумеющееся…

Ди задумчиво потеребил усы.

– В таком случае, Ваша Честь, – заключил Хунг, – я думаю, можно допустить возможность того, что рассказ Хана – правдив. Слуга

мог услышать то, что сообщила танцовщица, но, ошибившись, подумать, что она обращается к Хану. Цветок Миндаля стояла между вами, а находящийся сзади человек мог и не разглядеть, что Хан дремлет. Слуга должен быть соучастником того человека, что связан с заговором, о котором упомянула танцовщица, – он предупредил главаря, и тот убрал ненужную свидетельницу. Потом убийца должен был удостовериться, что Хан не передал предупреждение танцовщицы Вашей Чести, для чего он похитил его и пытался запугать.

– Ты, пожалуй, прав, Хунг, – сказал Судья Ди и быстро добавил: – Хотя постой-ка! Слуга не мог ошибиться. Я хорошо помню, что Цветок Миндаля обратилась ко мне «Ваша Честь»!

– Может быть, он не расслышал, – возразил Хунг, – он, наверное, сразу заспешил, услышав ее первую фразу, и не расслышал того, что она сказала насчет шахмат. Поэтому похититель Хана и не упомянул о них!

Судья Ди не ответил. Он вдруг испытал сильную тревогу. Ведь если рассказ Хана – правда, значит – Белый Лотос и в самом деле возродился!

Даже самый бесстрашный негодяй не осмелится упомянуть это наименование. Кроме того, и куртизанка упомянула о готовящемся заговоре против Императорской Династии. О Небеса! Речь как будто идет не о простом убийстве, а о широкой сети тайных организаций, угрожающей безопасности сего Государства!

Судья с трудом овладел собой и спокойно сказал:

– Единственный человек, могущий четко ответить на вопрос, стоял ли кто-нибудь за моею спиной, это Анемон. Ма Джунг, в качестве поощрения ты можешь после ареста Мао Лу пойти в Квартал Ив и поговорить с Анемон. Пусть она подробно расскажет о том, как она заметила, что Хан задремал, как она пошла за кубком вина для него – в общем, все до мельчайших подробностей! И между делом спроси невзначай, кто стоял за нами в то время. Покажи, на что ты способен!

– Слушаюсь, Ваша Честь! – с готовностью сказал довольный Ма Джунг. – Я отправлюсь тотчас же, пока Мао Лу не вылез из своей берлоги!

В дверях он чуть не налетел на Старшего Писца, который входил со стопкой дел. Когда писец положил папки на стол, Старшина Хунг и Чао Тай пододвинули свои табуреты поближе и стали рассортировывать бумаги. Затем они помогли судье просмотреть их. Это были в основном текущие дела, касающиеся управления уездом. Когда Судья Ди захлопнул последнюю папку, день давно уже наступил.

Судья откинулся на спинку стула и подождал, пока Хунг нальет ему чаю.

– Эта история с похищением, – сказал он, – не выходит у меня из головы. Помимо тех сведений, которые Ма Джунг получит у этой девицы Анемон, у нас есть и другие средства, чтобы проверить подлинность басни, рассказанной Ханом. Хунг, сходи-ка в архив, и принеси мне хорошую карту уезда!

Старшина вскоре вернулся с толстым свитком под мышкой. Чао Тай помог Хунгу расстелить его на столе.

Это была подробная карта уезда Хань-юань, выполненная в цвете.

Судья Ди внимательно изучил ее, а затем сказал помощникам:

– Смотрите, вот буддийский храм, рядом с которым, как сказал Хан, он был похищен. Он сказал, что его несли в восточном направлении. Похоже, все совпадает – сначала вы идете ровной дорогой в верхних кварталах города, а затем спускаетесь по склону горы на равнину. Если Хан сказал правду, это единственный путь, по которому они могли двигаться. Потому, что если б они пошли в нижние кварталы, им бы не миновать спуска по крутой лестнице, чего он не мог не заметить. Путь же на север и запад ведет только в горы. Хан утверждает, что после спуска три четверти дороги они продвигались по ровной местности. Это может касаться большой дороги, что пересекает-равнину

среди рисовых полей, как раз в восточной части уезда. Эта дорога приводит к военному кордону у моста на реке, которая служит границей между уездом Хань-юань и соседним округом Шанг-пей. Если бы Ханьюань был обычным городом, окруженным стеной, наша задача значительно облегчилась бы. Обыкновенный опрос стражей Восточных ворот разрешил бы эту загадку! Как бы то ни было, мы сами можем ее разрешить. Хана несли куда-то из города в этот таинственный дом и обратно в течение одного вечера. Беседа не могла продолжаться долго, поэтому мы не будем далеки от истины, если предположим, что путь в одну сторону занимает около часа. Как ты думаешь, Чао Тай, как далеко можно унести паланкин за час по этой дороге?

Чао Тай склонился над картой и сказал:

– Вечером было прохладно, и носильщики могли продвигаться с хорошей скоростью. Я думаю, что они дошли вот досюда, Ваша Честь. – Он пальцем указал на обозначенную на карте деревню, расположенную на равнине.

– Что же, – сказал Судья Ди, – если Хан не лжет, мы должны найти где-то поблизости от нее загородный дом; возможно, он построен на небольшом возвышении – Хан говорил о лестнице, ведущей к воротам.

Дверь отворилась – это вернулся Ма Джунг. Он поприветствовал судью с довольно унылой гримасой. Плюхнувшись на табурет, он проворчал:

– Сегодня все идет наперекосяк!

– Судя по твоему виду, это именно так! – ответил судья. – Что случилось?

– Сначала я бродил по рыбному рынку, – ответил Ма Джунг. – Пришлось раз сто останавливаться и спрашивать дорогу, прежде чем в лабиринте зловонных улочек я нашел так называемую гостиницу «Красный карп». Гостиница! Скорее какая-то щель в стене! Старый жулик дремал в углу. Я дал ему два серебряных слитка, как вы и приказали. Обрадовался ли он? Отнюдь нет! Этот старикашка подумал, что я шучу. Мне пришлось показать ему официальную бумагу, удостоверяющую, что я – служитель суда. Тогда он чуть не сломал свои гнилые корешки, пробуя слитки на зуб – не фальшивые ли? Потом он все-таки берет деньги. Потом он указывает мне, где гостиница Мао Лу, утверждая, что тот живет там со своей шлюхой. Я ухожу от седобородого в полной уверенности, что я нашел этого дебошира. Разыскиваю еще одну, с позволения сказать, «гостиницу». Господи, что за клоповник! Содержится исключительно для кули и носильщиков паланкинов! Единственное, что я узнал от старой ведьмы, владелицы этого притона, это то, что сегодня с утра пораньше Мао Лу со своей потаскушкой и одноглазым напарником отправились в Шанг-пей. Затем я иду в Квартал Ив – лопух, которому кажется, что хоть здесь он отхватит немного удачи. И что же? А то, что эта девица Анемон мучится, видите ли, жестоким похмельем после вчерашнего и пребывает в дурном настроении! Хорошо. Я спрашиваю эту шлюшку о том, что, может быть, кто-нибудь стоял в тот вечер за вашей спиной. Возможно, говорит она, но был ли это Управитель Делами Империи, или слуга, этот лоскут грязной юбки не может мне сообщить! Вот и все!

– Мне кажется, – заметил Судья Ди, – что тебе, может быть, стоило лучше поговорить об убитой танцовщице с твоею подружкой…

Ма Джунг бросил на судью укоризненный взгляд.

– У моей подружки, – проворчал он угрюмо, – похмелье еще почище, чем у девицы, которую зовут Анемон!

– Ну ладно, – сказал Судья Ди с легкой усмешкой. – Ма Джунг, каждый день не может быть солнечным. Посмотри-ка лучше на карту. Вот что. Мы совершим инспекционную поездку по восточной части нашего уезда и попытаемся найти дом, о котором говорил Хан. Если мы его не найдем, мы будем знать, что он лгал. Заодно мы осмотрим эту часть нашей округи. Все же это – житница края, а я там еще не бывал. Мы отправимся к восточной границе уезда и проведем ночь в деревне. По крайней мере, мы насладимся созерцанием сельской местности и слегка проветрим наши мозги. Ма Джунг, сходи и выбери для нас хороших лошадей, а заодно отмени сегодняшее заседание суда. Я ничего не могу сообщить нового нашим жителям об этих двух сложных делах!