Тайна Нереиды
Шрифт:
– Он красив, этот Логос?
– Божественно.
– Как Марс?
– Еще прекраснее.
– Чудненько! – Беллона захлопала в ладоши. – Но если он так хорошо собой, то зачем его отправлять на битву? Может, он сгодится для чего другого?
– Посоветуйся с Венерой.
– Она тоже его видела?
– Конечно.
– Ах, конечно?! И Юнона тоже? – Минерва кивнула. – Что за свинство! Я узнаю обо всем последняя! Ну, почему, почему, почему я никогда ничего не знаю, а? Я займусь этим Логосом. Я! И никто другой.
«Вот стервы, – подумал Меркурий, покидая мрачные чертоги Беллоны. – И зачем я только к ним обратился?»
К
К вечеру Кассий Лентул скупил в аптеках Нисибиса почти все лекарства и перевязочный материал, и гвардейцы, поминая всех подземных богов, тащили неудобные коробки в казарму. Фонари на улице не горели, то и дело кто-нибудь из преторианцев попадал ногою в сточную канаву. Стая собак бежала следом и старательно облаивала чужеземцев на разные голоса.
К вечеру Рутилий отыскал в табулярии все имеющиеся карты Нисибиса и с тоскою взирал на пожелтевшие ветхие листы. И чем больше он смотрел на карты, тем мрачнее становилось его лицо.
К вечеру центурион первой центурии Секст Сабин осмотрел застрявшие на железнодорожной станции вагоны. Подходящего для военных нужд нашлось на удивление мало – конфисковали две цистерны горючего, смолу и взрывчатку для горных работ. Сколько ненужного барахла обожают таскать с собой люди. Вот книги – целый вагон. И кому они нужны в осажденном городе? Разве Цицерон или Лукиан помогут отбиться от варваров? Говорят, правда, Александр Македонский возил с собой «Илиаду» в драгоценной шкатулке и использовал творение Гомера как руководство по ведению войны. Может, и в этот раз «Илиада» поможет. И Секст захватил с собой черный, тисненый золотом объемистый том. Однако ничего путного больше не попадалось. Одна находка была нелепее другой. К примеру, кому могут пригодиться шесть новеньких катеров – заказ Дионисия. Префект решил устроить прогулки по реке. Сумасшедший! Кататься по бурлящему потоку Джаг-Джаг на катерах!
К вечеру во всех лавках Нисибиса раскупили воск – трупы последователей Заратустры не могут быть преданы ни одной из стихий. Дабы не осквернять землю или огонь, умершего полагалось обмазать воском. А трупов в ближайшие дни будет много…
К вечеру гвардеец Гай Неофрон зажарил упитанного поросенка, который днем, позабыв осторожность, забрел в крепость, и теперь преторианцы раздирали руками сочное мясо и сравнивали нынешнего поросенка с тем, что удалось зажарить в Резайне.
– А правда, что Цезарь здорово дерется на мечах? – спросил розовощекий гвардеец с темными вьющимися волосами и с золотою серьгою в правом ухе. – Он же калека. Ему и ходить-то больно. Сидел бы в Риме.
– Он бывший гладиатор, Камилл, – Неофрон оторвал здоровенный кусок мяса, и хрящики и молоденькие косточки захрустели у него на зубах. – С гладиатором один на один драться я бы не вышел. Другое дело – свалка… А поросенок отличный получился – мясо так и тает. И чеснока в самый раз.
– Все равно, ноги у него изувечены, – настаивал Камилл. – Что он может? Нет, ты скажи – что он может?
– Рискни.
Камилл залился краской так, что сделался едва ли не краснее своей туники.
– Среди преторианцев мало кто может меня победить. Ставлю десять золотых против твоих десяти, что выиграю.
– На мечах. – Неофрон пихнул локтем соседа, хмурого немолодого гвардейца с рассеченной нижней губой. – Тит, он ставит десять золотых. Войдешь в долю?
Тит слизнул с изувеченной губы стекающий жир и кивнул.
– Но что будет, если Цезарь откажется драться? – обеспокоился Камилл.
– Не откажется. Элий – бывший гладиатор. Страсть к драке у таких людей в крови. Он выйдет. Тупым оружием, счет на удары. Он – гладиатор, и к тому же бывший вигил. Мы – преторианцы. Ему захочется перед нами блеснуть. М-да… Жаль, не достали чернослива. Я люблю внутрь напихать чернослива. Хороший поросенок, мясистый. Наша, римская порода. Не люблю я серских свиней – они слишком жирные.
К вечеру восстановили телеграфную связь.
Элий телеграфировал в Ктесифон и просил помощи лично у царя Эрудия. Вскоре был получен ответ, что царя в столице нет. Обороняться предлагалось собственными силами, поскольку Первый Месопотамский легион подвергся нападению «неизвестного противника» и полностью уничтожен. Кто фигурировал под именем «неизвестного противника» для Элия не было тайной.
К вечеру Квинт выехал в Церцезий на внедорожнике, купленном у торговца подержанными авто.
К вечеру ремонтная бригада на дрезине добралась до места аварии, но вскоре вернулась. Ремонтники утверждали, что их обстреляли местные бандиты, и категорически отказывались продолжать работу. Железнодорожники требовали дополнительной охраны, а комендант отказывался давать своих людей.
Глава VI
Игры Камилла
«Новое нападение неведомого чудовища на прохожих. Неизвестная тварь вылезла из Тибра и бросилась на двух подростков, что играли на берегу. Один был растерзан на месте. Второй с многочисленными ранениями доставлен в больницу. Тварь пристрелили подоспевшие вигилы. Специалисты склоняются к выводу, что это – гений-мутант, возможно бывший гений реки. Что послужило причиной такой метаморфозы – неизвестно».
80
11 марта.
– Поговорим, бог Логос…
Фраза ударила в спину, как камень. Вер круто развернулся на правой ноге, но левую почему-то не опустил. Будто собирался взлететь в небо, но передумал и застыл. Женщина сидела за столиком уличного кафе и наблюдала за ним со странной снисходительной улыбкой. Красивое, строгое лицо. Как у «Красавицы» Фидия. Даже еще красивее. Лицо молодое. И в то ж время… Вер был уверен, что женщина далеко не молода. Куда старше него. Застыла в прозрачных глазах вековая усталость – из-под густых черных ресниц смотрела на мир вечность. Пусть плечи совершенны, пусть руки кажутся выточенными из мрамора, все равно молодость Красавицы давным-давно миновала. Да и в золотистых волосах тускло блестело серебро. Край белого пеплоса пенной волной завернулся вокруг ножки столика. Но если вглядеться, пеплос был вовсе не белым, а сероватым.