Тайна нуля

Казанцев Александр Петрович

— Не в этом дело, — оборвал командир. — Ребятам нашим приходится считаться с нехваткой энергии и экономить даже на радиоприеме, позволяя себе только радиопеленг. Потерпи, пока не сблизимся с ними вплотную.

— Настоящую женскую красоту умение терпеть только подчеркивает, — добавил Никита.

— Сократ! — возмущенно бросила Никите его подруга.

— А пока что мы еще не рядом…

— Ну что ты, командир, — пробасил штурман. — Как же не рядом? Еще наши предки управляли по радио автоматическими станциями не за один, а за сотни

миллионов километров. Можно считать, что сближение со «Скоростью» началось. Нашему математику верить можно.

— Тебе, штурман, верить ей всю жизнь придется.

— Я готов.

— Коли так, и невесомость стала символом завершения первого этапа нашего рейса, самое время связать вас брачными узами. Объявляю вас мужем и женой. Первой космической парой, соединившейся в звездном полете. Пока я говорю эти слова, на Земле нашей летят десятилетия, но вы вернетесь на Землю молодыми.

— Спасибо, командир. Будьте теперь нашим первым семейным гостем. Угостимся космической похлебкой, как бы в земном бору сваренной, — предложил штурман.

Пока в звездной бездне происходила эта необычайная свадьба, спасательный звездолет «Крылов» выполнял сложный маневр, сближаясь с жилым модулем звездолета «Скорость», летящим по инерции с оборванным буксиром.

Отведав свадебной похлебки, командир и счастливые молодожены перебрались в кабину управления, пролетев по знакомым коридорам, которые еще недавно не без усилий преодолевали из-за увеличенного тяготения, позволившего им, впрочем, менее чем за год догнать потерявшийся модуль.

— Запись радиограммы со звездолета «Скорость», — доложил штурман, проглядывая ленты автоматических приборов.

— Знатно! Пока мы там на свадьбе гуляли, они…

— Отметили замедление нашего тягового модуля.

— Командир, — обернулась звездолетчица. — Все о'кэй. Пора задавать программу автопилоту.

— Никита, замени меня у ручного управления — у тебя реакция лучше моей. Я буду регулировать по компьютеру натяжение буксира. Как, штурман? Справишься? При малейшем сомнении бери управление на себя.

— Не понимаю, — отозвалась звездолетчица. — Неужели человек может тягаться с компьютером, в который я заложила оптимально рассчитанную программу?

— Ты, математик, за своего Пифагора, Архимеда или Диофанта не обижайся. Мы твои компьютер уважаем. Только имей в виду, что миллиард попыток в секунду еще не все, шахматная партия, бывает, за один ход проигрывается — натянись буксир рывком, может и у нас обрыв получиться, и тогда вместо одного двум скитальцам меж звезд блуждать придется. А на Земле звездолетов такого класса не осталось.

— Не доверяете все-таки машине?

— И машине чуть-чуть, и программисту немножко, уж ты не серчай. Командиром станешь, так же поступишь. Или не так? Ведь любой компьютер не замена, а только помощник человеку.

— А я-то старалась, — вздохнула звездолетчица.

— И не зря старалась. Иначе тебя с собой мы не взяли бы.

Через

иллюминатор кабины управления в электронный бинокль можно было видеть, как постепенно выбирается на фоне застывшей звездной россыпи ниточка буксира, связывающего два модуля спасательного звездолета. В отличие от оборвавшегося буксира этот был заключен в трубу, по которой из технического модуля пропускался огромный высокочастотный ток, мгновенно превращая в пар любую крупинку вещества, возникавшую в результате перевозбуждения квантов вакуума, благодаря чему сам буксир со всеми кабелями энергоснабжения и передачи команд оставался надежно защищенным. (Ага, при околосветовой скорости даже пар будет сродни бетонной стенке. OCR)

Ни Вязову, ни Бережному не привелось дублировать автоматическое управление. Когда буксир почти натянулся, отставший технический модуль по команде компьютера немного увеличил скорость, почти сравняв ее со скоростью летящего по инерции жилого модуля. Буксир плавно натянулся и заставил жилой модуль развернуться.

В кабине это стало заметно по движению звезд, которые серебристым потоком понеслись в иллюминаторе. Наконец звездолетчики ощутили появление силы тяжести и плавно опустились на пол кабины.

— Ну, штурман! Поздравляю тебя с такой женой! К математике ее не подкопаешься — зря, выходит, мы с тобой наши грубые мужицкие руки к штурвалам потянули… Женский ум нам мужскую силу проявить так и не дал. Сочувствую тебе, Никита. Если у вас так дело пойдет и дальше, жить тебе, бедняге, под высоким каблучком, как в старину говаривали.

— Она высоких каблуков не носит, командир.

— Зато другие трюки ее мне хорошо известны. Давай, телеграфируй Алексею Крылову. Поздравь его — мы теперь от «Скорости» не дальше, чем Луна от Земли. Слова наши эти через какие-нибудь три-четыре секунды примут.

— Есть, командир. Передаю «Скорости» лунный привет.

— Ну, давай, штурман! Им всякий привет с Земли радостен, в особенности лунный.

УГАДАННОЕ ИМЯ

В кабине управления жилого модуля было темно. Лампочка аварийного освещения давно покрылась густо-синим льдом из кристаллов углекислоты, азота и кислорода. Такой же лед морозным узором — как зимой на окнах, уже не раз оседал на стеклах иллюминаторов, но оттуда его почти сразу же счищали.

Перед пультом неподвижно висели три скафандра, предназначенные для выхода в открытый космос.

Казалось, в кабине нет никого, но это было не так.

Заключенные в скафандры звездолетчики из экономии старались обходиться без шлемофонов. Энергия не только в модуле, но и в скафандрах иссякала. Температуры в вакууме и внутри оторвавшейся жилой кабины почти сравнялись. Звездолетчики забыли, когда у них горело освещение, когда включался электрообогрев, но все равно верили, что помощь придет. И она пришла. Первые радиосигналы были уже получены.