Тайна объекта «С-22»
Шрифт:
— За какие коврижки? — пан Казимир с наслаждением хрумкал луковицей.
— Ну, пан майор, в вашем положении говорить о каких-то «коврижках» несерьезно… Но я готов вести деловой разговор. У вас есть интересующая меня информация.
Похоже, Длугий действительно заговорил серьезно, но майор тут же перебил его:
— Откуда? Это же полный разгром… Полный! — в голосе пана Казимира послышался искренний надрыв.
— Понимаю… Но эта неразбериха кончится, и тогда…
Пан Казимир поднял голову и посмотрел на Длугого.
— Вопрос можно?
— Ради
— Почему застрелили Гжельского?
— Узнал много.
— Про Кацияна?
— А может, и больше… — Длугий посмотрел вверх. — Варшава.
— Ого! — Пан Казимир искренне удивился. — Значит, потому и письма в обход, а Заяц-почтарь у вас под контролем, так?
— Именно! — Длугий рассмеялся. — Очень уж «бимбер» любил, сердешный…
— Так… — Пан Казимир помолчал. — Время подумать у меня есть?
— Разумеется! Но немного, дня три, не больше…
Длугий поднялся, жестом приказал молчаливому мужику в «серяке» следовать за ним и, оставив фонарь на столе, полез по лестнице наверх, к люку…
Мартовский лес был еще по-зимнему гол, но между деревьев уже виднелись проталины, а на открытых полянах, особенно там, куда днем доставали солнечные лучи, земля начинала понемногу парить, наполняя воздух пронзительной весенней свежестью.
Но лесная дорога еще не поплыла грязью, и поэтому Стус, торопившийся за широко шагавшим впереди Вуксом, то и дело подскальзывался на чуть подтаявшей, но пока что заледеневшей колее. На плече Стуса болталась длинная веревка, а у Вукса за пояс был заткнут топор, так что их вполне можно было принять за мужиков, вышедших в лес за хворостом.
— Он точно, здесь поедет? — внезапно спросил спутника Вукс.
— Точно! — уверенно отозвался Стус. — Я проверил.
Некоторое время они шли молча, потом Вукс спросил уже совсем о другом:
— А скажи, почему ты идешь со мной?
— Ну и вопросы у вас… — Стус хитро прищурился. — А пан поручик, я перепрошую, почему идет?
— Хитер! — рассмеялся Вукс и тут же насторожился: — О, кажется, едет…
Позади них действительно стал слышен стук колес, и через некоторое время показалась парная упряжка. Заметив «лесорубов», мужик, правивший бестаркой, зычно остерег путников:
— По-о-бережись!
Вукс с готовностью сошел с колеи, а Стус, сделав вид, что оскользнулся, задержался и, когда лошади оказались рядом, ухватился за недоуздок.
— Эй вы там!.. — заорал возница. — Геть з дороги!
Ловко очутившись у передка, Вукс неожиданно вежливо попросил:
— Прошу… Пидвезить нас, пане…
— А на кой це мени? Не по дорози! — рассердился мужик и гаркнул на лошадей: — Вье-о!..
Но тут Вукс, неожиданно прыгнув на него, свалил на солому и придавил, а Стус вскочил на сиденье и перехватил вожжи.
Пока Вукс несколькими рассчитанными ударами «успокаивал» вздумавшего было брыкаться возницу, Стус завернул упряжку, и, подпрыгивая на корнях, бестарка прямиком покатилась в лес. На ближайшей поляне Вукс приказал Стусу:
— Стой,
Упряжка остановилась. Вукс вместе со Стусом выволокли начавшего приходить в себя мужика из бестарки, связали ему ноги, а потом и руки, предварительно завернув их назад. Затем Стус размотал остаток веревки, перекинул ее через сук и, завязав один конец на руках пленника, потянул на себя. Вукс помог ему, и вскоре едва пришедший в себя мужик стоял в нелепой позе, едва доставая ногами до земли.
— Ви що робите, сволото? — яростно захрипел пленник. — Видпустить!
— Сейчас, сейчас… — усмехнулся Вукс и рявкнул: — Где майор?!
— Який ще майор?
— Тот самый, кого вы схватили в саду у Яновских, — Вукс ткнул ему в лицо ствол пистолета. — Говори!
— Ви що, пане, з НКВД?.. — в голосе пленника послышался испуг.
— Мы, пся крев, польская военная контрразведка, понял? — сам того не замечая, скопировал пана Казимира поручик Вукс.
— Яка така контррозвідка? — мужик вытаращил глаза. — Нічого я не знаю…
— Сейчас узнаешь… — Вукс спрятал «вис», достал выкидной нож и, щелкнув лезвием, приказал Стусу: — Снимай с него штаны.
— Що? Що? Що ви робіть збираетесь? — задергался пленник.
— Яйца тебе отрежем, — спокойно сказал Стус, берясь за ремень.
Расцепив пряжку, Стус потянул ее на себя и вдруг, удивленно присвистнув, вытащил из падающих брюк пленника, пистолет.
— Смотрите, пане поручник, тоже «вис»!
Вукс взял пистолет и, едва глянув на номер, присвистнул:
— Это же пана майора! — Он протянул нож Стусу и злобно крикнул: — Режь!
— Не треба! Не треба! — заверещал пленник. — Я все скажу!
— Ну?.. — Вукс демонстративно придержал Стуса.
— Ваш пан майор на хуторе! У леху запертий! Я саме туди еду!
— Покажешь?.. — вроде как смягчился Вукс.
— Так, так… Я все покажу. Тильки не вбивайте!
— Кто на хуторе?
— Двое там! — мужик испуганно завертел головой. — Двое…
— Так… — Вукс протянул «вис» пана Казимира Стусу. — Бери. И снимаем этого…
Они отпустили веревку, потом передвинув назад сиденье бестарки, освободили передок и усадили туда пленника. Ни рук, ни ног ему развязывать не стали, только прикрыли веревки соломой. Потом Стус взялся за вожжи, Вукс уселся на сиденье с ним рядом и, развернувшись на полянке, бестарка покатилась между деревьями…
Пан Казимир бездумно смотрел на ровное пламя свечи, которую ему принесли вчера, любезно заменив нестерпимо вонявшую керосином «летучую мышь». Неожиданно сверху послышался какой-то странный шум, и бывший до этого совершенно спокойным огонек ощутимо качнулся. Майор настороженно прислушался.
Нет, судя по звукам, наверху определенно что-то присходило. Треск пистолетного выстрела, отдавшись гулом в тишине погреба, заставил пана Казимира вскочить с топчана. Майор, ожидая чего угодно, напрягся, но в тот же самый момент люк распахнулся, и в светлом квадрате навис четко очерченный силует.