Тайна Ольги Чеховой
Шрифт:
Бывший король старался вести привычный образ жизни, что не всегда удавалось в чужой стране. Особенно он страдал от отсутствия достойных партнеров по гольфу, в который привык с детства играть каждый день.
Человек, рассказавший мне эту историю, служил в охране Эдуарда, поскольку его мать была португалкой, а отец немцем, и был агентом главы германской иностранной разведки Вальтера Шелленберга. Именно он нашел экс-королю подходящего партнера для гольфа — английского журналиста, с которым герцог когда-то случайно сыграл несколько партий. И сейчас никто не заподозрил в журналисте агента английской разведки, каким он на самом деле был.
Лорд и леди Виндзор жили в Португалии в постоянном страхе, поскольку новый премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль не мог простить бывшему королю его визит в Берлин.
Мой, назовем его так, осведомитель слышал, как Эдуард жаловался агенту-журналисту, что люди Черчилля прямо угрожают ему, и он боится, что его могут насильно увезти в Англию. И тогда у Шелленберга созрел план: похитить бывшего короля с супругой и через Испанию доставить их в Германию, чтобы в случае военной победы вернуть им трон и таким образом сделать Англию союзницей Германии. Герцог Виндзор колебался, но герцогиня одобрила этот замысел всей душой — она жаждала стать королевой. В Португалию уже был переправлен немецкий десантный отряд для выполнения спецзадания, и все могло бы произойти по этому сценарию, если бы английский агент не раскрыл заговор и не доложил о нем лично Уинстону Черчиллю.
В тот же день в Лиссабон прибыл доверенный адвокат экс-короля, который предъявил ему ультиматум Черчилля: или тот немедленно отправляется на Багамские острова исполнять должность губернатора, или его немедленно увозят в Англию и судят по законам военного времени.
1 августа герцог и герцогиня Виндзор отбыли на Багамы на борту американского лайнера, а немецкий десантный отряд вернулся в Германию.
Оленька
Второе (или третье?) неудачное замужество сильно подорвало Оленькину веру в себя. Она старалась утешиться, как могла. Предложение роли Мадлен в фильме по роману Ги де Мопассана подтверждало ее профессиональный статус и, главное, вселяло уверенность в неувядаемой силе ее красоты.
Следующим стал фильм «Лиса из Гленарвона» — об ирландском сопротивлении во времена английской оккупации. Съемки были назначены на ноябрь. А пока шло приготовление к ним, Ольга занялась ремонтом виллы в Глинеке, которая и впрямь нуждалась в легком косметическом ремонте, но главное, Оленька решила перевезти сюда из киностудии шоринфорн, для чего хотела оборудовать специальную комнату, предпочтительно на чердаке, куда Баба Лулу могла добраться с трудом. Эта комната будет называться киностудией и считаться запретной зоной для домочадцев, а значит, запираться на ключ. Там Ольга собиралась держать все нужное для грима, прически, массажа, а отдельная полка предназначалась для устройства, с помощью которого она собственноручно записывает репетиции своих блистательных ролей. И киностудия получилась что надо — красивая, просторная и почти недоступная для посторонних.
Это могло бы вызвать у Оленьки хорошее настроение, если бы не мировые события — немецкие войска неожиданно взяли Париж. Тут бы ей радоваться, но как-то не выходило, стоило ей увидеть толпы немецких солдат на улицах французской столицы, как вспоминались кадры из ее любимого фильма «Милый друг», и становилось грустно. Хотелось думать, что это дурной сон.
Но вскоре стало ясно, что это не сон: Оленьку пригласили играть в спектакле для немецких солдат, расквартированных в Париже. Пришлось многократно фотографироваться с ними, выглядевшими такими милыми, светившимися от счастья, что стоят рядом с прекрасной женщиной. Оленька не могла представить их жестокими оккупантами, какими они на самом деле были, и уехала из Парижа в смятении, но ее выручило то, что она отправилась не в Берлин, а в Лилль, на встречу с летчиками Люфтваффе, охранявшими небо. Эта встреча глубоко тронула ее сердце — ей хотелось заплакать при мысли, что каждый из них ежедневно рискует жизнью.
А потом она ужинала в ресторане, стараясь поддерживать разговор со скучным пожилым мэром города, и тут в зале появился высокий красивый молодой человек в летной форме и воскликнул: «Так я и знал, что вас здесь встречу!» Оленька глянула в его широко расставленные глаза и вдруг, словно зачарованная, поднялась из-за стола и, прервав на полуслове беседу, встала рядом с дерзким летчиком. Они перекинулись парой фраз и,
Летчика звали Джеп, его фамилию, похоже, не сохранила история. Известно только, что он был командиром эскадрона истребителей, ведущего с английскими пилотами войну за превосходство в небе Европы, и что Оленька назвала его своей судьбой. Они провели несколько дней вместе, за исключением тех часов, когда он вылетал в небо над Англией. Оленька старалась не думать о том, что он там делает, и ей это удавалось. Она бы хотела остаться в Лилле, но через неделю пришла телеграмма из министерства пропаганды, подписанная самим Геббельсом и требовавшая, чтобы 12 октября актриса была в Берлине. Пришлось подчиниться.
По возвращении Оленька, наспех поздоровавшись с мамой и девочками, сразу уехала в Глинеке, надеясь там найти объяснение спешке. Она предполагала увидеть записку от Геббельса, в последнее время часто бывавшего у нее в гостях. Но на даче ее ждало только официальное приглашение на прием в посольстве СССР, который должен был состояться на следующий день на Унтер-ден-Линден. Форма одежды парадная.
В посольстве СССР? Что за праздник?
Назавтра открылся секрет готовившегося торжества: к вокзалу Анхалтер Банхоф прибыл поезд из двух роскошных спальных вагонов. На расстеленную на платформе красную ковровую дорожку под надзором министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа и маршала Вильгельма Кейтеля по лесенке вагона спустился министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов со своей свитой. Стоявшие навытяжку гвардейцы первой личной дивизии CC Адольфа Гитлера вскинули руки в приветствии «Хайль Гитлер!», капельмейстер поднял палочку, и оркестр заиграл «Интернационал», так любимый в СССР.
Вставай, проклятьем заклейменный, Весь мир голодных и рабов!Этот гимн в Берлине звучал семь лет назад, пока националисты еще не расправились с вождями социал-демократов Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург. А теперь он исполнялся в вокзальном зале, украшенном государственными флагами СССР и Третьего рейха.
После торжественного приема почетных гостей отвезли на роскошных «мерседесах» в отведенную им резиденцию в замке Бельвю. После сытного завтрака и небольшого отдыха их на тех же «мерседесах» доставили в рейхсканцелярию фюрера на Вильгельмштрассе, которая размещалась в бывшем замке князя Антони Радзивилла. На пути их встречали статные эсэсовские офицеры в туго подпоясанных черных мундирах, отдавая честь гитлеровским приветствием. Наконец дипломаты достигли приемной фюрера — встреча с ним была срежиссирована с той театральностью, на которую были способны только нацисты. Два стройных белокурых офицера СС слаженным движением распахнули высокие сводчатые двери, и перед гостями открылся голубой простор ковра, на котором стояла маленькая по сравнению с размером зала фигурка Гитлера в привычном сером кителе с орденом Железного креста на шее.
Советская делегация не смогла добиться желаемых результатов во время встречи с фюрером, по сути он не дал ни одного четкого ответа на заданные вопросы. Особенно поразительным было его объяснение факта скопления немецких войск в Финляндии. Гитлер заявил, что солдаты там находятся по дороге в Норвегию; хотя та, как известно, расположена между Германией и Финляндией. Но никто из советской делегации не посмел указать фюреру на это несоответствие, потому что Сталин строго наказал не раздражать Гитлера, чтобы его не спровоцировать на объявление войны СССР.
Оленька
В честь торжественного подписания пакта о ненападении между СССР и Германией нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов устроил прием для высшего эшелона дипломатического и военного корпусов Германии. В мраморном зале советского посольства был накрыл банкет на 00 человек, а на белых накрахмаленных скатертях среди ваз с красными гвоздиками расставлены фарфоровые тарелки и столовое серебро, конфискованные у российского посольства после революции. Был приглашен весь цвет нацистской верхушки. Хотя сам фюрер не пришел, зато присутствовали Рудольф Гесс, фон Риббентроп, а королем бала стал рейхсмаршал Герман Геринг, который явился в небесно-синем обшитым серебром мундире, поражая окружающих роскошными перстнями на всех пальцах обеих рук.