Тайна ордена Еретиков – пафосный заголовок, легкое чтиво..
Шрифт:
Питеру доводилось видеть подобное, в конце концов он и сам, когда-то отказался от всего, что имел, в пользу авантюрных приключений и прекрасно понимал, что сейчас чувствовал историк.
– Я понимаю, Вам страшн…
– Мне не страшно, – Южин не дал Питеру воспользоваться клишированной фразой: – Напротив, я совсем ничего не испытываю, пустота, ни страха, ни радости, – на мгновение замолчав, Южин наконец перевел взгляд и непонимающе воззрился на Питера: – Скорее разочарование, из-за того, что я совсем ничего не почувствовал.
– Значит
– Конечно! Так что там Вас интересует? Мои предпочтения в именах?
– Да, такие есть? – снова опустил руки на клавиатуру Беркли.
– Конечно, Жан Вальжан!
Услышав имя, практически ставшее нарицательным, Беркли закусил губу и судорожно подняв голову, уставился на Южина, который в это время еле сдерживался, чтобы не засмеяться. Осознав, что анкетируемый шутит, Беркли тоже не смог сдержать улыбку.
– И все же, какое хотите имя?
– Натан, Натан Моро! – с готовностью ответил историк.
– Отлично. Я сейчас кое-что заполню, а вы приготовьтесь к фотографии. И не обращайте внимание, на то, что я не интересуюсь, почему именно это имя, – помедлив, Питер оторвал руки от клавиатуры и взглянув на историка, ехидно добавил: – Просто мне плевать!
Резкая вспышка светодиодной лампы фотоаппарата ослепила историка, и ему пришлось несколько раз моргнуть, приводя зрение в порядок. Когда Южину все же удалось вернуть себе ясный взгляд, Беркли уже сидел за своим компьютером и усердно щелкал пластиковыми клавишами.
– Вам сложно делать это для меня? – снова усаживаясь напротив Беркли, спросил Южин.
– Нет, у меня есть пара друзей, там, где нужно… Это им сложно, – не отрывая взгляда от компьютера ответил Питер.
– Я не об этом! Ведь Вы делаете это по просьбе Софии, а у Вас с ней достаточно натянутые отношения.
– Натянутые? Почему? – непонимающе переспросил Беркли.
– Ваше эффектное появление с оружием на перевес, да и все эти ваши: – Пулю промеж глаз! – скривив, наверное, самую нелепую гримасу злости, проскрипел профессор, явно пытаясь изобразить Питера несколькими часами ранее.
Негромко рассмеявшись, Питер бросил взгляд в сторону двери, за которой спала София: – Нет никаких натянутых отношений, а то что было утром… После того дела в Мозамбике, я просто обязан был немного повозмущаться.
Историк непонимающе воззрился на Питера, давая тому понять, что ждет пояснений.
– Там в Мозамбике, – глубоко вздохнув начал Питер: – Она поступила правильно. Иного выхода просто не было. Вдвоем мы бы не смогли убраться, а так у нее появился шанс и в итоге та вылазка стала достаточно прибыльной…
– Значит несмотря на такое предательство никакой ненависти и желания отомстить? – вопросом подытожил Южин.
– Такая работа, Иван, есть определенные правила игры. Для обычного человека они могут показаться несколько дикими,
– Какая странная философия, – выдохнул историк: – При отсутствии понятия преданности Вы спокойно прощаете откровенное предательство.
– Как я и сказал: «Дикими!» – подмигнул Беркли.
Не дожидаясь нового вопроса Питер уткнулся в монитор, предоставив Южину время, переварить полученную информацию. Незадачливый историк, в это время перестававший существовать, поднес к губам изрядно остывший кофе и сделал большой глоток.
– И от того, мне совсем непонятно, почему София решила поступиться всеми неписанными правилами ремесла, ради твоего спасения, – не отрываясь от набора текста, внезапно произнес Беркли.
Глава 24
Вблизи города Милан, Италия, аэропорт «Мальпенса»
15 сентября 2021 года, 11:21
Ссутулившись от пронизывающих порывов ветра, коллекционер, стоял на мокром асфальте взлетно-посадочной полосы аэропорта «Мальпенса», Милан. Сосредоточено изучая неровную шнуровку своей обуви, Планкин в мыслях был очень далек от своих туфель, долек от аэропорта и далек от Италии. Сведя брови, коллекционер безуспешно пытался сообразить, как он вновь оказался в дураках.
Наконец выйдя из оцепенения, блондин вновь посмотрел на небольшую пластиковую коробочку бардового цвета, которую десять минут назад принес Ханин. Коробочкой оказался мобильный телефон, следуя за сигналом, которого, Планкин и прилетел в Милан. Ради этого полета коллекционеру пришлось пообещать достаточно дорогую коллекцию старинного оружия 17 века, банкиру, предоставившему самолет. Теперь же, держа в руках источник обманного сигнала, коллекционер пытался понять, что делать дальше.
– Вы уверены, что их не было на борту? – коллекционер обратился к своему начальнику безопасности, все это время стоявшему за спиной.
– Да… Мы обыскали самолет. Он подбросил постороннему пассажиру телефон еще в Санкт-Петербурге, намеренно пустив нас по ложному следу. Очевидно, знал, что мы сможем его отследить, – без эмоционально ответил громила.
Слушая доклад охранника, Планкин взглянул на него. Коллекционер прекрасно видел, что несмотря на натужные попытки Ханина сохранить самообладание, его терпение было на пределе. Этот историк со своей подельницей были для начальника настоящей занозой. Коллекционера всегда подкупала в громадном наемнике та самоотверженность и отдача, с которой он выполнял свою работу. Планкин видел, что Ханин ни перед чем не остановиться чтобы исправить свою промашку. Наверное, поэтому, несмотря на все, что случилось минувшей ночью по вине бывшего военного, Планкин ни разу не усомнился в его преданности.