Тайна острова Незабудка. Мир без обмана
Шрифт:
Король никогда не видел, главный кошмар Финогенова, стерву по природе своей, в подавленном состоянии. На гостье не было лица. Черные дорожки от туши засохли на щеках, красный нос, растрепанная прическа, обломанные сгрызенные ногти на руках.
Сэнта локтем толкнула Мальтуса в бок.
— Принеси коньяк, — шепотом попросила она, мужчина неодобрительно фыркнул и ушел.
Оставшись наедине, Катя не выдержала и разревелась. Сэнта не утешала, она знала, что подруге надо выплакаться и взять себя в руки. Жалость по отношению к себе Катрин не принимала, считая подобное проявление чувств непозволительной роскошью. Успокоившись, гостья вытерла слезы, с горла отпила янтарную жидкость. «Официант» был отправлен за добавкой и закуской.
— Спасибо, спасибо за все, — сорванным голосом произнесла Катрин. — Что приютила, что поддерживаешь, за твой совет.
— Мои поздравления, — порадовался за мужика Мальтус, открывая вторую бутылку и разливая по двум стаканам для себя и невесты, гостья, как он понял, неплохо и без лишней посуды справлялась.
Катя кивнула, продолжая:
— Не могу сейчас с Владом находиться.
— Утешает, — понимающе догадалась подруга.
— Хуже. Жалеет. Бесит. Все образуется, все будет хорошо, дай ей время, — передразнила любовника она. — Блеф сивой кобылы!
— В чем собственно проблема, Финогенов больше не препятствие вашему с Владиславом счастью? — не понял король, не желавший уходить (не прогоняли, вот и грел уши и желудок), про себя подумав: «Да и раньше не мешал, мужика такими рогами наградила, что любой олень умрет от зависти!»
— Меня собственная дочь послала и заявила, что я ей не нужна! Знать она меня не знала, и знать не желает. Что с папочкой они раньше без меня жили и сейчас неплохо проживут.
— Какая дочь? — не въехал Мальтус.
— Нора. Катрин биологическая мать Норы. Нора их с Владом родная дочь, — как особо одаренному разъяснила Сэнта.
— Аааа, — вот теперь до ревнивца дошло, что к чему.
— И слушать ничего не хочет! Угнала байк отца и умчалась в ночь в неизвестном направление!
— Наверно к жениху своему поехала, — предположила Сэнта.
— Она у нас, — уверенно сказал король. — Они у Полины закрылись в комнате.
— Поговори с ней, — предложила повелительница огня.
— А она поймет? Выслушает?
— Смотря, как будешь говорить. Ребенку нужна ласка и тепло, а не сухие факты и трезвый расчет. Обоснованная логика и сложные комбинации ей не понять.
Катрин допила бутылку, обхватила голову руками.
— Сэнта, я не умею общаться с детьми. Какая ласка, какая любовь? Я в своем детстве ничего подобного не видела. Я не знаю что это?! Выживает сильнейший, хитрейший, умнейший.
— А как же мама, папа? Ты же дочь шаха, принцесса. С тебя должны были сдувать пылинки, или я чего-то не знаю? — вот здесь не поняла Сэнта.
— Радость моя, с особенностями традиций островов ты ознакомилась очень поверхностно, — сделал верный вывод волшебник, удивляясь, как она столько лет проработала в Совете не последним человеком. — Песчаники, острова, где правят шахи, падишахе, ханы и прочие, в их владениях и речи нет о равноправие мужчины и женщины, — решил просветить ее он.
— Там лучше не девочкой родиться, а овцой, проку и то больше, — подтвердила Катрин. — Женщина — это собственность мужчины, будь то отец или муж. Ее можно продать в гарем, скрепить сделку, просто подарить, убить. Это не человек, а вещь. В гареме у знатных вельмож (бедные много жен себе позволить не могут и используют их, как рабочую силу и инкубатор для воспроизведения потомства), женщины между собой борются за внимание мужа, тем самым улучшая свои условия существования: лучшие апартаменты, тряпки, украшения, да и еда. О контрацепции и не знают, поэтому детей много. Если рождается мальчик, то женщина что-то хорошее себе получает: повышает свой статус, уважение среди остальных куриц, «любовь» мужа; если девочка, то ничего хорошего: насмешки соперниц, порой презрение кормильца, испорченную фигуру. Детей сами не воспитывают, их отдают нянькам — это не рожающие больше жены. Перевалило за сто (волшебнице надо полностью воздержаться от использования силы, а они об этом методе и не знают, да и магичкам тяжело выносить после порогового возраста), различные гинекологические заболевания, приводящие к бесплодию, а с медициной у нас туго (просто лишний раз лечить бабу не считается нужным). Вот эти обозленные на жизнь люди и вынуждены возиться с ребятней. О какой материнской любви и ласки идет речь? Не свое никому не надо, а мамочкам не до своих детей, им надо приводить себя в порядок после родов, чтобы нравиться мужу. Никому не нужны толстые с висящим брюхом, с обвисшей грудью после кормления малыша бабы.
— Жесть, — ужаснулась Сэнта, оказывается, она многое не знала про свою лучшую подругу.
— Я только одного не могу понять, как в таких условиях могла вырасти такая свободолюбивая дочь? —
— Упустили, пропустили, — горько рассмеялась Катрин. — Так получилось, что в помете, это дети-одногодки или за два-три года, оказались в основном мальчишки, было там пару девчонок и я, но они не выжили. Так я и росла среди пацанов, самое прикольное, что они меня за мальчишку принимали долгое время и не только они. Няньки или толстые коровы, как мы их обзывали, тоже считали, что я мальчик. Так я росла лет до четырнадцати щупленьким драчливым хулиганом. У нас лет до двадцати на детей не обращают внимания: кормят, поят, работать заставляют. А потом делают отсев: кто маг, кто волшебник, кому править, кому служить. Девочки от мальчиков воспитываются отдельно, разделяют детей по половому признаку примерно в пять лет. Меня походу просто пропустили, подумали, что все девки сделали ласты. Может и дальше я сходила бы за пацана, но я влюбилась и выдала себя. Догадались не сразу, к тому времени я была беременна. По-хорошему по-тихому прибить и прикопать, чтобы не позорила, но мы сбежали. Пока ловили, поползли в гареме слухи, дошли и до родителя, а ему стало интересно. В итоге нас отловили, на фоне стресса и ужасных условий существования, я потеряла ребенка, что привело к преждевременной инициации дара, оказалось, что я волшебница. Может, потому что мой отец возглавлял страну и был не настолько верен традициям, меня оставили в живых, да и волшебники у нас редкость, так сказать племенная кобылица, да и так вовремя нашлась дочь для скрепления политического договора. Но незадача меня изначально воспитали, как сына, как воина, характер бойца, такое не переломишь.
— И мозги не исправишь, волшебницы с проснувшимся даром, пустая трата времени. Надо минимум лет десять на устаканивание силы, а то эффект не предсказуем, — знающе заплетающимся языком сказала Сэнта. — И тебя отправили в институт благородных дев.
— Да. По сравнению с остальными песчаниками Финогенов очень продвинутый. У него империя, да и женщина занимает место в обществе. Пусть много чего ей запрещено, но это не барашек, которого можно безнаказанно прирезать. Иметь в женах умную образованную и красивую женщину у них в почете. Муж своих жен должен обеспечить отдельным домам. Женщина не рожает на износ и воспитывает своих детей. Вне зависимости от пола ребенка все дети представляют ценность, конечно, мальчики большую, но девочке тоже рады. Ей занимаются, учат, пускают в театр, музей. Судьбой девушек по большей части занимаются родители, но если она сама встретила суженного, обычно не препятствуют их браку. Мне надо благодарить судьбу, что мне в мужья достался именно Финогенов, но тогда я ненавидела всех мужчин. Увы, письмо от моего возлюбленного, которое мне дал отец, гласило, что я ему не нужна, он меня не любит и все в подобном духе. Это я сейчас понимаю, что мальчишку заставили написать или кто-то написал за него, а самого его давно нет в живых. Но тогда я поверила. Жто был удар в сердце. В институте, от тебя, — она посмотрела на подругу, — я узнала, что есть другая жизнь. Жизнь, где мы равны, где совершенно другие законы и правила. На удивление, меня не бросили братья, с которыми я росла. Я полагаю, они намного раньше догадались, что я не мальчик, ведь как бы случайно я одна мылась, переодевалась, мелочи, но они не ставили меня в неловкое положение. Не сдали перед няньками. Хорошие они у меня.
— Те бравые ребята и были твоими братьями? — вспомнила Сэнта мутных парней, которые тайно встречались с ними и давали деньги, артефакты Катрин. «Я думала они бандиты», — поразилась она.
— Да. Нас осталось четверо: я, Ашон, Рамин и Ряшут. Нами не занимались, болезни, травмы, многие погибли, отцу дети не нужны били. Наследник был и не один. Мы одни из поздних. Выжили сильнейшие, — разоткровенничалась Катя, допивая вторую бутылку.
— Ты меня младше? — удивилась Сэнта. — Просто, я всегда думала, что старше. Мыслила ты тогда очень по-взрослому и мальчиками интересовалась.
— Я их использовала. Поразительно на что мужчины готовы ради секса! А наши женщины довольствуются крошками с царского стола.
Мальтус поперхнулся. Стерва, как была стервой, так ей и осталась. Такими только рождаются. Подпитые дамы обратили на него внимание.
— А ты что здесь забыл?! — искренне офигела Сэнта, у них тут с подругой разговор по душам, а он подслушивает. Не для мужских ушей данная информация!
— Катрин, как я понял ты волшебница, — кивок. — А какой у тебя дар? — быстро перевел стрелки он.