Тайна Пандоры
Шрифт:
Рука Зака, проскользнув сквозь разрез платья, гладила и ласкала ее тело.
Она еле сдержалась, чтобы не застонать.
— Я думала, ты собираешься дальше расстегивать пуговицы. — Она вздрогнула, когда его губы коснулись ее колена. — Зак!
Несколько поцелуев. Остановка. Ее сердце бешено стучало. Она услышала шуршание шелковой ткани и почувствовала влажное тепло его языка на своем бедре.
— Я расстегну все эти пуговицы — все, до самой последней из них. — Он пробормотал какое-то короткое греческое слово. — Но в этот раз начну сверху. Думаю,
Его пальцы скользнули по ее затылку. Она напряженно замерла.
— Так, первая, — его голос звучал почти обреченно. — Сколько их, ты говоришь, семьдесят пять? Сомневаюсь, что я расстегнул и половину. Как долго это еще будет продолжаться!
— Давай тогда немного поболтаем о чем-нибудь, — Пандора нервно рассмеялась, — К примеру, о погоде.
— Ну что ж, давай поговорим о погоде. Здесь в это время года бывает так жарко, что почти невозможно дышать. А сегодня особенно, даже несмотря на кондиционер. Моя кожа такая горячая…
Слушая его отрывистую речь, Пандора представляла себе картину, которую видела перед тем, как уткнуться лицом в сжатые кулаки. Легкая испарина в бронзовом отблеске ночной лампы подчеркивала его мускулистую грудь. Боже, как ей хотелось дотронуться, до его гладкой влажной кожи…
— Я весь дрожу от желания. Я не испытывал ничего подобного за всю свою жизнь. В тридцать один год чувствую себя мальчишкой. Мальчишкой, который хочет схватить… сжать… и овладеть. Черт, да мне не просто жарко — я весь в огне!
Пандора не находила слов, чтобы ответить на эту откровенную вспышку страсти. Она чувствовала судорожные движения его пальцев, расстегивающих пуговицы, тепло его дыхания на своей обнаженной коже. Слышала низкое жужжание кондиционера и тяжелые удары своего сердца.
— Проклятье! Я испугал тебя? Иногда я забываю, как ты молода и… и как невинна. Ведь ты провела почти все свои годы в закрытой школе, потом помогала отцу… — Он нащупал пальцами пуговицы. — Я говорил себе, что буду двигаться медленно, я…
— Зак, — она сделала глубокий вдох, — я не всегда была в школе или с моим отцом. Я навещала друзей…
— Твой отец рассказывал мне, — перебил он Пандору. — Каникулы со школьными друзьями под строгим надзором — вряд ли это можно считать богатым жизненным опытом.
— Не так уж я и невинна…
— Что ты сказала? — Она почувствовала легкую дрожь в его руках и смутилась. Было слишком поздно обсуждать этот вопрос. К тому же, как она думала, в современном мире это не имело никакого значения. Раз они поженились, то какая разница?
Она отмела это в сторону и прошептала:
— Я сказала, что хочу тебя…
Он застонал. Его пальцы в лихорадочном нетерпении рвали пуговицы.
— Дьявольщина! Пандора, жена моя, я хочу тебя тоже — больше, чем могу выразить это.
— Так не надо слов — покажи мне это.
— Я думал, ты хотела поговорить о погоде. — Он издал легкий, хрипловатый смешок. — Хочешь, я скажу, какая у тебя кожа? — Он скользнул пальцами вдоль ложбинки на ее спине. — Она нежнее, чем шелк, и мягче, чем
Необычное ощущение волной прошло по ее телу, спускаясь все ниже и ниже, стягиваясь, словно в воронку, к самому низу живота. Пандора задрожала и сжала на ногах пальцы, чтобы как-то смягчить грозившее поглотить ее чувство.
— Это все разговоры, — судорожно глотая воздух, сказала она с легким смешком.
— Тебе хочется действий? — И его губы прошлись открытыми поцелуями по ее спине. А его язык…
Боже, его язык! Она кусала руки, чтобы не застонать. Поцелуи замедлились. Она вздохнула. Его пальцы сделали последний рывок.
— Наконец-то…
Она услышала его вздох и почувствовала, как прохладный воздух обдал ее спину. Зак вытянул из-под нее платье и отшвырнул куда-то на пол. — Я не хочу больше слышать ни слова об этом чертовом куске старого шелка! Слишком много на него потрачено времени. — Он провел ладонью по ее спине. — Твоя кожа — живой шелк. Пандора, жена, ты просто восхитительна…
Она не ответила — не могла. Волна желания, отличная от всего того, что она когда-либо испытывала в своей жизни, потрясла ее. А потом его руки ласкали ее ягодицы, его губы нежно касались ее спины. И, продев палец под тонкую белую резинку, он стянул последний кусочек ткани с ее тела…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— И это сделано.
Услышав голос Зака, Пандора замедлила шаги.
Сегодня утром, когда она проснулась, мужа уже не было в комнате, только нежная белая роза на длинном стебле и записка лежали на подушке с ней рядом. Буквы — стремительные, с сильным наклоном — бежали по бумаге, складываясь в слова, а слова сообщали, что неотложное дело заставило его так рано подняться и что он будет ждать ее к завтраку внизу.
Она встала, поставила розу в стакан с водой, приняла душ и натянула на себя первое попавшееся под руку платье из полупрозрачного белого шелка с всплесками цвета как раз в нужных местах. Оставив распущенными длинные волосы, Пандора нанесла несколько капель духов на запястья и пошла искать Зака, все еще чувствуя себя совершенно ошеломленной после их ночи любви.
Не найдя его в комнате с накрытым для завтрака столом, она вышла на балкон и услышала голоса, доносившиеся из соседней комнаты. Сквозь стеклянные двери, почти полностью закрытые тяжелыми шторами, она увидела Зака и еще одного мужчину, стоявшего к ней спиной. Как только он повернулся, чтобы взять со стола низкий хрустальный стакан, она узнала в нем Димитрия, кузена Зака. Его лучшего друга. И его адвоката.
Димитрий готовил пакет документов для заключения брачного контракта, который они с Заком и подписали три дня назад. Сама она думала, что подобные формальности совершенно излишни, но, уважая деловые принципы Зака и своего отца, все же согласилась. Юридическая фирма в Лондоне, с которой сотрудничал ее отец, проверила в ее интересах все бумаги и внесла только минимальные изменения.