Тайна пентхауса
Шрифт:
Он положил трубку, потом набрал номер оператора.
— Дайте мне ПЛ-9-9000. Быстро!
— Минуту, пожалуйста… Простите, линия занята.
— Послушайте, оператор, это в «Холлингсуорте» — там кого-то убивают. Соедините меня сразу же!
— Подождите, сэр, я соединю вас с администрацией, — ответила телефонистка тем же бесстрастным тоном, каким только что сообщила, что линия занята.
На лбу Эллери выступил пот.
— Отель «Холлингсуорт»?
— Да, сэр. Доброе утро.
— В пентхаусе, в апартаментах «А», убивают девушку!
— Прошу прощения, сэр?
— Говорят вам, что девушку убивают в пентхаусе, в апартаментах «А»! Сейчас же пошлите туда людей!
— Боже мой! Связь прервалась.
Эллери набрал номер СП-7-3100.
— Инспектора Квина, быстро!
— Алло.
— Папа!
— Это опять ты, сынок? Сэндерс…
— Папа, Никки убивают в апартаментах Кобба в пентхаусе!
— Что?!
— Скорее, папа!
Эллери положил трубку и бросился к лифту.
Спустя двадцать минут он мчался по коридору семнадцатого этажа отеля «Холлингсуорт». Дверь апартаментов «А» была приоткрыта. Он распахнул ее настежь и застыл на пороге как вкопанный.
Никки сидела с его пистолетом на коленях. Рядом с ней стоял администратор Паркмен, похожий на рассерженного директора универмага. Напротив Никки расположилась хорошенькая молодая китаянка, изящно одетая по американской моде в элегантное зеленое платье из крепа и туфли на высоких каблуках. Тщательно завитые черные волосы придавали еще большую пикантность ее восточной внешности. Ее лицо было непроницаемо — только миндалевидные глаза выражали беспокойство.
— Что случилось, Никки?
Паркмен ответил за нее:
— Кто-то позвонил в отель и сообщил, что в этих апартаментах убивают девушку. Я поднялся сюда вместе с гостиничным детективом и обнаружил эту молодую леди… — он указал на Никки, — направившую пистолет на другую молодую леди. Она сказала, что застрелит каждого, кто попытается отнять у нее пистолет до вашего приезда, мистер Квин.
Эллери подошел к Никки, взял у нее пистолет и положил в карман.
Широкоплечий субъект с большим носом вышел из спальни Кобба.
— Я не заметил, чтобы там что-нибудь трогали, — сказал он Паркмену.
Администратор представил Эллери гостиничного детектива. В это время в комнату вошел инспектор Квин, за которым следовал сержант Вели.
Инспектор окинул взглядом присутствующих и повернулся к Эллери.
— Ну? — осведомился он. — Что означает это сборище?
Эллери пожал плечами.
— Собрание созвала мисс Портер. Так что спроси ее об этом.
Неожиданно оказавшись в центре внимания, Никки покраснела.
— Я… я… — запинаясь начала она, но затем взяла себя в руки. — Эллери отказался продолжать расследование, поэтому я решила действовать в одиночку. Мисс Кобб дала мне ключ, и я пришла сюда, чтобы все осмотреть. Я провела здесь не больше двух минут, когда в дверь постучали. Открыв, я увидела эту особу. — Никки умоляюще посмотрела на Эллери. — Вы же
— Что? Шантажистка? Кто кого шантажировал? — Инспектор выглядел ошарашенным.
— Она шантажировала мистера Кобба. Когда я направила на нее пистолет, у нее в руке была одна из карточек.
— Какой еще пистолет? — недоверчиво спросил инспектор.
— Который одолжил мне Эллери. Он сейчас у него.
Старик пригладил усы и сердито повернулся к Эллери:
— Ты одолжил ей пистолет?
— Да, как президент банка одалживает десять тысяч баксов кассиру, который уходит среди ночи.
Никки предпочла переменить тему.
— Она держала в руке вот это. — Девушка протянула инспектору карточку, напоминающую те две, которые были присланы Гордону Коббу. На ней жирным шрифтом печатными буквами было написано: «В НАЗНАЧЕННОМ МЕСТЕ. КРЫСА».
Старик повернулся к китаянке:
— Кто вы такая?
— Я Лоис Линь, — негромко ответила она.
— Сколько времени вы находитесь в этой стране?
— Со дня рождения. Я американка.
Нью-йоркский акцент с интонациями Парк-авеню, столь не соответствующий восточной внешности, подтверждал оба заявления.
— Почему вы напали на мисс Портер? — спросил инспектор.
Миндалевидные глаза слегка расширились.
— Я ни на кого не нападала. Эта молодая леди… — девушка кивнула в сторону Никки, — пытается меня оклеветать. Она направила на меня пистолет и сказала, что застрелит меня, если я не подчинюсь, потом велела мне войти, позвонила кому-то по телефону, поговорила с ним шепотом и…
— Я… Мне нужен был предлог, — быстро прервала Никки. — Я знала, что Эллери не придет, если я не скажу…
— Ничего себе предлог! — фыркнул Эллери. — Она вопила, как будто ее режут!
— Никки, — сурово заговорил инспектор, — сколько раз я должен вам повторять, чтобы вы не лезли в полицейские дела? Ваше нахальное поведение…
— Но, инспектор, — запротестовала Никки тоном оскорбленной невинности, — я ведь не звонила вам, сообщая, что на меня напали, и не говорила этого Эллери. Чем я виновата, что он вам позвонил и сказал, будто…
— Тихо! — рявкнул инспектор, хорошо знавший о том, что с Никки спорить бесполезно. Он снова повернулся к мисс Линь: — Что означает эта карточка?
— Понятия не имею.
— Тогда что вы с ней делали?
— Ничего. Я подобрала ее на полу за дверью.
Инспектор был настроен скептически.
— Зачем вы сюда пришли?
— Повидать мистера Кобба, разумеется.
— Кто вам сказал, что вы найдете его здесь?
— Он сам.
Инспектор вздрогнул.
— Когда?
— Он позвонил мне, как только приехал, и попросил сразу же прийти.
— Когда это было?
— Три дня назад.
— Почему же вы не пришли тогда?
— Я приходила, но его не было на месте. Я ждала известий от него, но он так и не позвонил. Поэтому сегодня я пришла снова.