Тайна под сердцем
Шрифт:
– Слияния ведь не было. – Я поднимаю глаза и внимательно вглядываюсь в напряженное лицо Каримова. – Что за паника?
– Конечно, не было, – шумно выдыхает он. – Но были кое-какие другие договоренности. – Эдуард зло выхватывает телефон из моих рук.
– Может, успокоишься и нормально объяснишь? – осаживаю его.
Он тут же сникает, возвращается в кресло. Даже Савчук отходит на второй план.
– Огарёв красиво навешал лапшу на уши, а у самого рыльце в пуху. Если Вадим сейчас сядет, одной конфискацией точно не обойдется. А мы
Грудь сдавливает. Как он нервничает… По пустякам бы точно так не переживал. Хочется выйти и забыть об этом разговоре, потому что паника и Каримов – несовместимые понятия.
– Почему я узнаю об этом только сейчас? Мы ведь партнеры. Ты должен был заранее обсудить этот заем со мной…
– Вот сейчас и обсуждаю. – В тоне Эдуарда снова холод. – Я взял у Огарёва крупную сумму на дорогостоящее оборудование. Возврату оно не подлежит. Теперь придется искать деньги, и чем быстрее, тем лучше. Ему они сейчас ох как понадобятся. Счета Вадима арестуют, а мы – его должники. Понимаешь, о чем я?
– Большая сумма?
– Огромная.
Ну и денек. Хотя в любом случае нужно уметь извлекать плюсы.
– Так… Слияние не состоялось – это уже хорошо. Репутацию поправим. Я дам интервью, скажу, что мы не знали о махинациях в «Диамеде». А деньги… Ты так и не сказал, сколько мы должны вернуть.
Каримов молчит.
– Пять миллионов? Десять?
– Если бы речь шла о такой мелочи, я бы уже все вернул.
– Эдуард… – Мой голос переходит почти в шепот.
– Пятьдесят кусков.
– Сколько? Ты серьезно?.. Пятьдесят миллионов?! – Начинаю паниковать.
– Одна четвертая у меня есть… Еще десять миллионов можно выдернуть из прибыли, а остальное… Сколько у тебя? – Эдуард впивается в меня глазами.
– Ты знаешь мою ситуацию. Нисколько. Квартиру я продавать не буду, ипотека почти закрыта, – заявляю твердо. – И ты весь в кредитах и без свободных денег…
– Нам нужно где-то их раздобыть. Общими усилиями решим этот вопрос. Кстати, что там Савчук? Пообщались?
– Вот по этому поводу я как раз и пришла. Ты в своем уме, Эдуард?
– В своем. Скажешь ей, что наши услуги будут стоить столько. – Каримов берет листок и пишет на нем семизначное число. – Сейчас нельзя упускать ни одной возможности заработать.
– Ты это серьезно? – Я в недоумении смотрю на него. – Мы ведь раньше таким не занимались…
– Серьезно, – задумчиво отвечает Каримов и тянется к телефону. – Ты иди работать, а я еще одному человеку позвоню. Нужно искать деньги.
– Эдуард…
– Иди, Эва, – кивает он на дверь, прижав телефон к уху.
Из кабинета я выхожу со странным чувством протеста. Прямо потряхивает от последних новостей.
Да, ситуация плачевная. Скоро
3 глава
Остаток дня я хожу как пришибленная. Эдуард перезванивает только вечером, объясняет, что был занят поиском денег и общением с юристами. Его голос звучит воодушевленно, это вселяет надежду на благоприятный исход: что Каримов передумает насчет Савчук и не станет заставлять меня участвовать в этой афере. Хотя на фоне наших проблем фиктивное ЭКО больше не кажется чем-то страшным.
– Часть суммы уже есть, остальное будем добирать. Пока как-то так.
– Будем добирать? Значит, все так плохо?
– Ну хорошего явно мало.
Я стою на кассе, оплачиваю покупки, поэтому стараюсь держать лицо и не выглядеть жалкой. Но, как только оказываюсь с пакетом на улице, не могу сдержать эмоции.
– Эдуард, я бы никогда не взяла ничего без твоего согласия… Я хочу спокойствия, хочу перестать считать копейки, родить ребенка. А вместо этого наряду с тобой оказалась в безвыходной ситуации. Я перечитала все новости про этого Огарёва… А твоя Света? Ты подумал о дочери? Если с тобой что-нибудь случится, кто будет ее воспитывать? Я? – срываюсь на него.
Открываю дверь с пассажирской стороны и ставлю пакет на сиденье.
– Если ты читала новости, то должна была понять, что у Огарёва кристальная репутация, – фыркает Эдуард. – На нее я и повелся. Да Вадим сам сейчас, наверное, в ахуе от происходящего. Кто-то дал команду «фас», вот его и прессуют.
Совершенно некстати я чувствую позыв в туалет. Третья кружка заваренной ромашки была лишней.
– Эва, я занимаюсь этим вопросом. Люди Огарёва пока настроены дружелюбно, держим руку на пульсе и собираем сумму.
Весь день ушел на то, чтобы не накрутить себя до предела. Я не нахожу себе места и не представляю, как усну. Дело ведь не только в Савчук, но и в немалых деньгах, которые нужно вернуть. Проблемы могут стать серьезнее, ведь в учредительных документах центра лишь мое имя. Не знаю, где были мои мозги, когда соглашалась на переоформление. С Мариной у нас были хорошие отношения, я помогла им с Эдуардом стать родителями, обожаю Свету. Однако в последнее время Каримова как будто подменили – амбиции так и перли. И вот к чему это привело.
– Завтра Савчук будет на приеме вместе с мужем. Я не готова идти на эту авантюру. Только представь, что может произойти, если что-то пойдет не так…
– Что может пойти не так? Забеременеет, и все, – хмыкает Эдуард и смеется своей неуместной шутке. – Это полная ерунда. Ты так тяжело шла к цели и вот так просто откажешься от всего? Ради кого? Ради какой-то выскочки, которая не хочет рожать? Это не твоя жизнь, не твоя семья, не твоя ложь. Забей, Эва. Сумму помнишь? Я подстрахую. Будем знать только ты и я.