Тайна подводной скалы
Шрифт:
– Помолчите!..
Он схватил за руку Ирину и потряс словно окаменевшую молодую женщину:
– Ну, что ты сидишь? Володька где? Ведь там же парень пропадает!..
Ирина вскочила и растерянно оглянулась:
– Где же он?.. Что делать?
– Надо лететь!
– решительно сказал дед Андрейчик.
– Немедленно!
Он стал надевать доху.
– Никуда! Не надо! Лететь!
– чеканя слова, повторил Столяров.
– Надо вызвать противоштормовой дивизион с архипелага.
– Это одно другому не мешает!
–
Ирина растерянно смотрела то на отца, то на Столярова; она не могла решить, что же следует делать, и кто из них прав.
– Что здесь за шум?...
– спросил Ветлугин, входя в комнату.
Всегда аккуратный, он на этот раз даже не снял дохи, запорошенной снегом.
Ирина бросилась к мужу:
– Володя! Что же будет?..
Ветлугин сжал ее руку.
– Спокойно, Рина...
– Выводи из ангара мою "Маруську". Надо немедленно лететь на поиски Юрки!
– тоном приказа произнес старик.
Ирина бросилась к телефону и крикнула:
– Остров Седова! Алло! Остров Седова!..
Дед Андрейчик остановился посреди комнаты и напряженно смотрел на дочь.
– Ну?..
В окно яростно ломился шторм.
– Пока они соберутся, мы должны сами действовать, - нетерпеливо сказал дед Андрейчик. Ветлугин отрицательно покачал головой.
– Успокойтесь, Степан Никитич. Нам лететь сейчас нельзя.
– Кому нельзя, а тебе нужно! Ты - отец!
– крикнул старик.
Ветлугин дышал тяжело, внешняя невозмутимость, видимо, давалась ему не легко.
– Да. Но я командир Арктании. А командир не имеет права покинуть корабль во время бури.
– Остров Седова! С вами будет говорить начальник Арктании!
– громко сказала Ирина.
Ветлугин подошел к телефону. На секунду закрыл глаза, но тотчас же вскинул голову, будто сбросил с плеч огромную тяжесть.
– Остров Седова?... Говорит Арктания... Это ты, Дима? спросил Ветлугин.
– Да! Здравствуй, Владимир!
– Дима!
– в тоне Ветлугина зазвучали торопливость и нетерпение.
– Мне требуется твоя немедленная помощь.
– Я слушаю!
– раздался далекий, но ясно слышимый в комнате голос.
– Мой Юрка попал в шторм со своим "Жуком". Нужны противоштормовые самолеты.
– Координаты?
– быстро спросил Дима.
Ветлугин оглянулся.
– Я говорила с ним вчера, когда он нашел ракетницу, подсказала Ирина.
– Он тогда находился на 98° северной широты и на 20° восточной долготы. Мне кажется, что искать его нужно там.
– Отлично! Дивизион поднимется через минуту, - деловито сказал Дима и спросил: - Все?..
– Все, - ответил Ветлугин.
Недовольный, но уже спокойный, дед Андрейчик пошел к выходу, но по дороге остановился перед Столяровым:
– А вам, молодой человек, я хочу вот что сказать. Может быть вы и правы, но наши летчики когда-то под Сталинградом все-таки рассуждали
– Наши летчики, когда нужно было, жертвовали своей жизнью, но не швыряли жизнь за окно, - спокойно ответил Столяров.
Старик только махнул рукой и, устало волоча ноги, поплелся из комнаты.
Через минуту в Москве, в редакции радиогазеты радиотелефонистка-стенографистка в наушниках уже слушала срочное сообщение. Стенографируя, она время от времени говорила:
– Да... да... да...
Сняла наушники и понесла запись редактору.
Редактор молча взял нерасшифрованную запись и стал ее читать. Лицо у него стало таким же озабоченным, как у стенографистки.
– В эфир!
– коротко сказал редактор.
– Экстренное сообщение!..
А еще через три минуты дикторша перед микрофоном уже читала сообщение:
– На усмирение бури и на поиски мальчика с острова Седова вылетел противоштормовой дивизион...
* * *
В двухстах километрах от Арктании в это время происходило следующее.
Дивизион противоштормовых самолетов, перейдя из стратосферы в тропосферу, строем по три, журавлиным углом несся к полюсу навстречу урагану. Головастые, почти бескрылые, противоштормовые машины походили на вороненые браунинги, обращенные дулом назад. Впереди пилотских рубок, подобные огромным глазам глубоководных рыб, были укреплены куцые жерла излучателей, которые усмиряли взбунтовавшиеся массы воздуха.
Когда свирепый ветер рванул кверху головную машину, в пилотских рубках всего дивизиона зазвучал голос командира:
– В позицию! На дистанции в пять километров! Стройся!
В несколько минут самолеты сломали свой огромный журавлиный угол и растянулись ровным фронтом на сто пятьдесят километров. Затем раздалась другая команда:
– Излучатели включить!..
Уменьшив скорость, самолеты пошли навстречу шторму... Яростный ветер падал плашмя на лед и, разгребая могучими лапами снежные сугробы, судорожно вздрагивал и замирал...
Позади машин уже мягко и отвесно ложился снег... Сквозь весь охваченный пургой район в двадцать три тысячи квадратных километров дивизион прошел в семь минут, то есть с быстротой, приблизительно, шестидесяти пяти километров в минуту. Начальник штормовых отрядов в разговоре с Ветлугиным не ошибся ни на одну секунду: шторм был укрощен спустя ровно двадцать пять минут после их разговора. Дивизион пронесся над Арктанией и вернулся обратно. Машины шли строем по четыре, сохраняя дистанцию между шеренгами приблизительно в один километр. Словно обессиленные, усталые после боя с пургой, машины медленно и низко скользили надо льдом: в обратном рейсе они уже искали на льду мальчика. Казалось, эту вторую часть задачи воздушному дивизиону не удастся осилить: глубокий снежный покров лежал на огромном пространстве вокруг Арктании. Однако как раз в этот миг корреспонденты из Арктики сообщили всему миру: