Тайна поющей змеи

Кэри Мэри Вирджиния

Боб вгляделся в плющ.

— Ага, вижу. Похоже, это автомат.

— Смотри не нажми случайно, — предупредил Юпитер. — Вдруг сигнализация включится. Довольно и того, что мы знаем, где он, и если придется удирать, выключатель к нашим услугам.

— А теперь в дом, скорее, — торопила Элли.

— Нет. Надо подождать, — остановил ее Юпитер. — Если братство собирается в том же составе, как и прошлый раз, должны приехать еще несколько человек.

Юпитер оказался прав. Спрятавшись в тени в углу двора, ребята увидели, как открылись ворота, впуская прибывших, захлопнулись, снова открылись,

и так несколько раз. Прошло пятнадцать минут, и за это время по дорожке к дому прошагало еще восемь гостей.

— Восемь плюс Маделин Эндербай, мисс Осборн и Ариэль, да еще тот тип, которого я подслушал, когда он звонил по телефону, — сосчитал Боб. — Получается двенадцать, как в прошлый раз. Интересно, подкатит еще кто-нибудь?

Больше никто не подкатил. Прошло еще десять минут, со стороны ворот не раздавалось ни звука, и тогда они решили, что можно попытаться проникнуть в дом.

— Будем очень осторожны, — обратился к друзьям Пит. — Ни к чему нам встречаться с тем бесноватым, который охраняет виллу.

Медленно и неслышно приблизились они по стриженой траве к дому. И тут заметили узкую как спица полоску света, , который пробивался сквозь шторы высокого окна. Они осторожно двинулись в сторону и обошли дом, ища черный ход.

— Вот дверь, — еле слышно прошептал Юпитер. Он крался вперед в темноте, стараясь нащупать ногой ступеньку крыльца. Поднялся и стал искать ручку, нашел наконец. Но дверь была заперта.

Элли отошла на несколько шагов и подняла голову.

— Вон, смотрите, — прошептала она, — окно. Если здесь что-то и открыто, то только это окошко. Оно так высоко, что им в голову не придет о нем тревожиться.

— Там, наверное, кладовка или чулан, — предположил Юпитер, с сомнением разглядывая окошко. — Уж очень маленькое.

— Я пролезу, — тотчас же вызвалась Элли.

— Не пролезешь, — возразил Боб. — Тебе сначала похудеть надо.

— Лезь ты, Боб, тебе худеть не надо, — распорядился Юпитер. — Да смотри, будь осторожен!

— Не бойся, — прошептал Боб.

Пит уперся в стену, и Боб вскочил ему на плечи.

— Открыто? — прошептала Элли.

Юпитер зашикал на нее и стал слушать, как открывается деревянная рама. Боб глубоко вдохнул, подтянулся, проскользнул внутрь и исчез. Прошла нескончаемо долгая минута. И вот ручка на двери черного хода тихо повернулась, и дверь открылась.

— Идемте, — шепотом позвал Боб. — Они все где-то в передней части дома.

Сыщики и Элли стали красться через кухню туда, где в передней части дома светился слабый свет. Возле двери они остановились и заглянули в просторный холл. Слева была широкая лестница, справа напротив — арочный проем, закрытый дверью. Из этой-то двери и сочился свет.

Юпитер отступил в кухню. В окна без занавесок тускло светила луна сквозь листву деревьев. Юпитер с трудом разглядел плиту. Капал кран в раковине. Ага, вот еще одна дверь слева от той, в которую они вошли, — черное зияющее отверстие в стене.

Юпитер тронул Боба за плечо и указал на эту дверь. Боб кивнул. Юпитер взял Элли за руку и повел в кромешной темноте через вторую дверь. Пит и Боб за ними. Идти пришлось на ощупь. Продвигались медленно, шаг за шагом. По пути

они натыкались на какие-то предметы. Пит тронул один — рука его ощутила плюш. Это была тахта. Наконец они увидели тонкую полоску света. Наверно, свет пробивался сквозь щель под дверью. Юпитер отпустил руку Элли, медленно шагнул вперед раз, другой, его пальцы коснулись деревянных створок, он ощупал их и нашел ручку. Она бесшумно повернулась. Юпитер потянул ее на себя и чуть-чуть приоткрыл дверь.

Перед ним был все тот же огромный холл, но с противоположной стороны, там, где за дверью в арочном проеме горел свет.

— Итак, наше братство собралось, — произнес знакомый голос, заполнивший холл. Это был голос Хьюго Ариэля.

Юпитер приоткрыл дверь еще на несколько дюймов, ребята выглядывали из-за него. Они увидели большую комнату, освещенную пламенем высоких черных свечей в серебряных подсвечниках. В середине комнаты стоял большой круглый стол, покрытый черной скатертью. Вокруг него за спинками кресел стояло двенадцать человек. Хьюго Ариэль, видимо, занимал место во главе стола лицом к холлу. Кресло перед ним было похоже на трон. Позолоченные деревянные кобры обвивали подлокотники и сплетались на спинке. По правую руку от Ариэля находилась Пат Осборн, вид у нее был удрученный.

Члены братства застыли в ожидании, а комната словно бы наполнилась движением, будто заколыхались волны тьмы. Юпитер сообразил, что эту иллюзию создают от движения ветра драпировки, которыми завешаны окна и стены.

Ариэль переступил с ноги на ногу, все так же стоя за своим троном.

— Итак, братство в сборе, — повторил он. Мальчики и Элли услышали шаги на лестнице.

Между ними и освещенной свечами комнатой мелькнула тень. Кто-то в длинном черном плаще па миг остановился под аркой, потом стремительно вошел в комнату и направился к дальнему концу стола. Сел на трон со змеями, и тут-то ребята в первый раз увидели его. Пит тихонько ахнул.

Если Хьюго Ариэль был бледен, то этот будто из гроба встал. Лицо у него было до того белое, что, казалось, оно излучает свет на фоне черного одеяния, ибо весь он, от головы до пят, был закутан в плащ цвета кромешной ночи. Даже волосы спрятаны под плотно натянутый черный шлем.

Мужчина расправил складки плаща светящимися белыми руками и слегка склонил голову.

Собравшиеся сели.

Человек на троне дважды хлопнул в ладоши. Хьюго Ариэль ускользнул куда-то, потом появился с подносом в руках. На подносе стоял серебряный кубок, и Ариэль поднес его сидящему в кресле.

— Белиал, яви свою милость всем, кто собрался здесь! — произнес человек в черном, взял кубок

и поднял к губам.

— Услышь нас, Молох! — воззвал хор голосов. Мужчина в черном передал кубок Пат Осборн,

которая, казалось, едва сдерживает слезы. Она взяла кубок и проговорила дрожащим голосом: «Белиал, яви свою милость всем, кто собрался здесь», пригубила питье и протянула кубок соседу, а члены братства снова повторили призыв к Молоху.

Один за другим присутствующие просили Белиала о милости, и за каждой мольбой слышалось воззвание к Молоху. Наконец кубок вернулся к мужчине в змеином кресле, и он отдал его Ариэлю.