Тайна Пристройки 3
Шрифт:
Но прежде, чем они предприняли что-либо в этом направлении, прибыл курьер из патологической лаборатории с предварительным врачебным заключением. Доклад мало чего добавил к тому, что они уже знали со вчерашнего вечера: возраст между тридцатью пятью и сорока пятью годами; рост пять футов восемь с половиной дюймов («За ночь вырос на дюйм!» — отметил Морс). Отсутствуют следы дерева, стекла или железа в значительной по размерам лицевой ране, полученной в результате единственного сильного удара; зубы в исключительно хорошем состоянии для мужчины его возраста — только три маленьких пломбы слева, одна
В сущности это было все, что содержал доклад. Не было информации по ключевому вопросу о времени наступления смерти. Но было примечание врача, нацарапанное кривым почерком в нижней части доклада. «Морс, сильно раздробленные поверхности носа и ушей помешают опознанию — они же не дают возможности сделать ясные снимки — а также это сделает мучительным осмотр для родственников. Что касается времени наступления смерти, то мне добавить нечего. Короче, вы знаете столько же сколько и я. Очень удивлюсь, если окажется, что знаете больше. Макс.»
Морс просмотрел доклад по возможности быстро, но если быть верными истине, далеко не молниеносно. Он никогда не мог читать быстро и всегда завидовал тем коллегам, кто имел способности просматривать центр страницы, одновременно обращая внимание на то, что написано слева и справа. Но две вещи — две простых и важных вещи — были отчаянно ясны, и Морс озвучил их словами:
— Не знают кто, Льюис, не знают и когда умер. Как всегда!
Льюис ухмыльнулся:
— Вопреки этому, старичок не плох.
— Ему пора на пенсию! Слишком стар! И пил много! Нет, старичок не плох, как вы сказали, но боюсь, что его звезда начала меркнуть.
— Однажды и Вы мне сказали, что меркнете, сэр!
— Как все мы!
— Пойдемте, осмотрим и другие спальни? — Льюис энергично встал, желая подтолкнуть к целенаправленной деятельности, будто бы впавшего в летаргию Морса.
— Не хотите ли сказать, что они могли забыть свои кредитные карточки?
— Никогда не знаешь, сэр, — Льюис подбросил большую связку ключей, которую ему дал Биньон, но Морс как будто не горел желанием двигаться.
— Мне пойти самому, сэр? Морс в конце концов встал.
— Нет! Пойдем, осмотрим комнаты. Вы совершенно правы. Начните с номера Палмеров.
В комнате Смитов, Пристройка 2, Морс огляделся без особого энтузиазма (так ведь горничная убиралась в Пристройках 1 и 2 еще днем?), после чего отвернул простыни на постели, подвигал ящички прикроватной тумбочки и заглянул в гардероб. Ничего. В ванной было видно, что кто-то из Смитов выкупался совсем недавно, так как большие белые полотенца были слегка влажными, мылом пользовались, как и обоими стаканчиками, которые стояли над умывальником. Но Морс был уверен, что тут нечего искать. Ничего не оставили. В корзинке для мусора не было порванных писем. Единственное — на ковре было несколько следов, больше всего у двери, оставленных ботинками и сапогами, в которых прошлись по снегу и слякоти. Во всяком случае, Морс был почти уверен, что Смиты, кто бы они ни были, не имели ничего общего с преступлением. По его мнению, было совершенно ясно, почему эти двое очутились в отеле «Хауорд», зарегистрировались в последний момент и покинули его, едва узнав об убийстве. «Смит, Дж.» (Морс был почти убежден
— Я могу вам помочь? — это была Сара Джонстон.
— Знаете ли, что самое первое говорят вам, когда приходите на курсы гостиничных работников?
— О! Это вы.
— Вам говорят: никогда не спрашивайте «Я могу вам помочь?»
— Я могу вам помешать, инспектор?
— Звонил ли кто-нибудь из Смитов, пока они были здесь?
— По крайней мере, не из номера.
— Но это должно быть отражено в их счете, я хочу сказать, если звонили кому-нибудь?
— Даа, должно быть, — В ее голосе слышалось колебание, и Морс подождал, пока она продолжила. — Каждый телефонный разговор автоматически регистрируется.
— Тогда нет проблем.
— Но… инспектор, мы только что просмотрели счета, мы проверим еще раз, но мы почти уверены, что мистер и миссис Смит не оплатили счета перед отъездом.
— Почему вы не сказали мне об этом до сих пор? — грубо спросил Морс.
— Потому что… я… не знала, — ответила Сара, выговаривая отчетливо и тихо слова, едва удерживаясь от искушения бросить трубку.
— Сколько задолжали?
И снова на другом конце он ощутил колебание.
— Они заказали шампанское в номер, а это не дешево…
— Никто не заказывает дешевое шампанское в отеле, не так ли?
— Они заказали четыре бутылки…
— Четыре? — Морс тихонько присвистнул. — И каким точно был тот урожай, против которого они не смогли устоять?
— Это было «Вдова Клико» 1972 года.
— Хорошее?
— Как я уже сказала, дорогое.
— Насколько дорогое?
— По 29,75 фунта за бутылку.
— Сколько? — Морс снова присвистнул, его интерес к семье Смитов, сразу было видно, возобновился. — Четыре бутылки по двадцать девять фунтов это… Пфу!
— Думаете, что это важно? — спросила она.
— Кто забирал пустые бутылки?
— Мэнди — горничная, которая убирает номера.
— И где их оставила?
— За кухней находятся несколько мусорных ящиков.
— Кто-то еще интересовался шампанским?
— Нет, не думаю.
— То есть, должны быть в наличии эти четыре бутылки 72го или как его там года?
— Да, предполагаю.
— Вы что, не уверены?
— Не знаю.
— Хорошо, проверьте, и немедленно, прошу вас.
— Хорошо.
Морс вернулся в ванную и, не прикасаясь к стаканчикам, наклонился и понюхал один и второй. Но так и не понял, пахнут ли они вообще шампанским, хотя от одной сильно пахло какой-то ментоловой зубной пастой. Вернувшись обратно в спальню, он снова сел на постель, удивляясь чувству, что есть что-то в комнате, что он пропустил. Несмотря на это, он не смог найти ничего, как и причину своих подозрений. Он уже собрался уходить, когда в дверь постучали, и вошла Сара Джонстон.
— Инспектор, я… — губы ее задрожали, и стало совершенно ясно, что она вот-вот расплачется.