Тайна проклятого герцога. Книга вторая
Шрифт:
Ошеломленная его речью, я промолчала. Лорд оттон Грэйд, улыбнувшись, продолжил:
– Любовь – подарок богов, Ариэлла, то, что нужно ценить и беречь, то, ради чего стоит бороться.
Взяв кружку с остывшим уже напитком, я отпила глоток, скривилась, ощутив привкус вина, вернула кружку обратно и посмотрела на герцога. Последний представитель династии Грэйд с каким-то нескрываемым сожалением не отрывал взгляда от меня.
И вдруг неожиданно спросил:
– Я так понимаю, его высочество принц Генрих не очаровал вас при встрече?
Чувствую,
– Его высочество был очень мил, воспитан и в высшей степени деликатен, – понимая, что молчание после подобного вопроса будет выглядеть странно, ответила я.
Герцог усмехнулся и издевательски поинтересовался:
– Где восторг? Где восхищенное придыхание? Ариэлла, неужели ваше девичье сердце не было покорено с первой романтической встречи?
С сомнением глядя на его светлость, я не могла понять, к чему этот полуиздевательский тон и язвительные вопросы. И все же сочла нужным ответить:
– Я была очарована его высочеством, мы проговорили несколько часов кряду, но любовь… Лорд оттон Грэйд, любовь в высшем обществе – недоступная роскошь. И если лорды могут себе ее позволить, то для леди подобное безумство оборачивается позором, всеобщим осуждением, пятном на репутации для ее детей. И все, что остается юным лицеисткам, вроде меня, это мечты о балах, легкий флирт, любовные послания, но не более. Любить неистово и страстно, как описано в женских романах, могут позволить себе лишь простолюдинки. Те, кому разрешено самим выбирать спутника жизни. А для леди, от рождения и до тризны, существуют лишь обязанности, главная из которых беречь честь семьи.
Некоторое время лорд оттон Грэйд молчал, затем сухо заметил:
– Печально.
– Разве? – Я улыбнулась. – Но и вас, ваша светлость, никоим образом не заботило ни мое мнение, ни мои желания, ни мои чувства в момент заключения брака. И вот сейчас вы говорите о любви, недвусмысленно намекая на то, что защищать меня и моих детей не имеете ни малейшего желания, – ведь любите вы леди эн-Аури, но никак не супругу, которую планируете достойно выдрессировать и даже не скрываете этого.
Герцог промолчал.
Я же судорожно вздохнула и, стараясь сохранить на лице отрешенное выражение, произнесла:
– Полагаю, этот тяжелый для меня разговор стоит счесть законченным. Могу ли я удалиться?
Подняв на меня холодный взгляд, лорд оттон Грэйд сказал:
– Ночь вы проведете в моей постели.
– Как вам будет угодно, – безразлично ответила я.
И поднялась из воды, отчаянно надеясь, что, как воспитанный лорд, его светлость отвернется. Но герцог не сводил с меня глаз, глядя устало и в то же время отчего-то зло. Подавив стыдливость, вышла из ванной и стремительно завернулась в полотенце. После, отыскав халат, надела и его, затем, пробормотав «прошу
В гостиной герцога за время нашего купания накрыли стол, разожгли камин. Повинуясь какому-то внутреннему подозрению, я вошла в спальню его светлости – на постели лежала подготовленная для меня ночная сорочка. Забрав одежду, я проследовала в собственные покои, и стоило войти в гостиную, как осознала неприятное – здесь не был разожжен камин, и спальню никто не подготовил, ко всему прочему, два окна оказались приоткрыты для проветривания, и из-за этого было ощутимо холодно.
Выговор прислуге я была вынуждена отложить на завтра – сегодня у меня не было ни сил, ни желания что-либо выяснять. Пройдя в спальню, стянула мокрые и уже холодные чулки, после, с содроганием сняв халат и полотенце, избавилась от мокрой сорочки. Торопливо надела сухую ночную рубашку, прошла в гардеробную, нашла халат. Отвратительно шелковый и потому безумно холодный.
А после, превозмогая собственное нежелание, стиснув зубы, направилась в покои его светлости, как он и приказал.
К моменту моего возвращения лорд оттон Грэйд сидел в кресле возле камина, держа в одной руке внушительный бутерброд, а в другой письмо. На столике близ окна дымился кожаный футляр, что указывало на едва прибывшую почту.
Мое появление его светлость сопроводил внимательным взглядом и хриплым приказом:
– Поешь.
– Благодарю, я не голодна, – ответила, подходя ближе к камину.
Требовалось просушить и расчесать волосы, но сил на это совершенно не было.
– Ариэлла, – от голоса герцога стало холодно даже возле ярко пылающего камина, – я простил вам выходку с вином. Но вы повторно игнорируете мой приказ. Мне отреагировать?
Несмотря на возникший после его слов страх, я попыталась настоять на своем и ответила:
– Мне холодно. Могу я хотя бы согреться?
Ответа не последовало. Сочла молчание разрешением и вновь повернулась к огню, протягивая ближе озябшие ладони.
И вздрогнула, едва бесшумно подошедший герцог коснулся моих волос. Затем, все так же не говоря ни слова, провел ладонью от макушки по всей длине распавшейся во время полета прически… И волосы мгновенно стали легче. Не поверив догадке, подняла руку, коснулась пряди – сухие. Совершенно.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– За стол! – безапелляционно отрезал лорд оттон Грэйд.
Я в последний раз взглянула на огонь, затем прошла и села в кресло перед столиком. Молча.
Его светлость также сел в кресло напротив и вернулся к чтению. Спустя несколько томительных минут произнес:
– От имени вашего отца его величеству было подано заявление о похищении леди Ариэллы Уоторби.
Папенька…
Сердце сжалось невольно. Неужели отец… Нет, не может быть.