Тайна пропавших картин
Шрифт:
Мне все равно пришлось вернуться – не жить же в лесу. Когда стемнело, я тихонечко пробралась к дому.
Окно в мою комнату было открыто. Сколько раз в детстве, к большому неудовольствию мамы, я вылезала через него на улицу. Или наоборот, возвращалась таким образом домой. Но детство закончилось, и я уже забыла, как это делается. А вот сегодня пришлось вспомнить тот детский трюк…
Дверь в мою комнату была приоткрыта. Я на цыпочках шагнула
– Где же Саша? – взволнованно спросила мама. – На улице уже темно.
– Не беспокойся! – отозвался папа. – Ничего с ней не случится. Вернется.
По его тону я поняла, что он сердится.
– Впервые в жизни, – продолжал папа, – случилась ситуация, когда она должна была подумать не только о себе. Однако…
– Дорогой, не осуждай ее. Девочка напугана. Возможно, она подумает и согласится.
«Никогда!» – с чувством обиды подумала я.
Я вдруг рассердилась на папу, что он решает свои проблемы так неправильно – ставит на кон счастье собственной дочери!
Однако, несмотря ни на что, мне очень хотелось есть. Я вернулась в свою комнату и натянула домашнее платье прямо на ночную рубашку. Затем, все также на цыпочках, прошла по коридору и тихо проскользнула на кухню. Там Мария готовила булочки к вечернему чаю. Увидев меня, она всплеснула руками.
– Барышня, где вас носило? Да еще в таком виде! – ужаснулась она, когда заметила, что из-под рукавов и подола платья выглядывает ночная сорочка. – Вы уже взрослая. Не ребенок!
– Мария, милая! – перебила ее я. – Я ужасно хочу есть! Покорми меня, пожалуйста.
Женщина тут же захлопотала, собирая мне на стол.
Через несколько минут я уже уминала за обе щеки чуть теплый капустный пирог и запивала это удовольствие молоком. Мария сидела рядышком, с любовью и жалостью смотрела на меня.
От нее я узнала последние новости. Я всегда удивлялась, как она узнавала обо всем, что происходило в доме. Ведь ей специально никто ничего не рассказывал.
Оказывается, все было достаточно серьезно. Я имею в виду папины проблемы. Сейчас, по законам военного времени, когда страна нуждается в деньгах, и государственные банки на особом счету, никто долго разбираться не будет. Папу могут даже посадить в тюрьму (сердце мое тут же болезненно сжалось). Поэтому родители будут настаивать на женитьбе…
После этого сообщения кусок не полез мне в горло. Оставив недоеденный пирог и забыв поблагодарить Марию, я поплелась в свою комнату…
…Я очень плохо спала этой ночью. Все возилась и думала, что
Потом я все-таки заснула… Не знаю, что мне снилось. И снилось ли вообще. Казалось, что я всю ночь напролет думала, что делать? Но к утру в голову пришло то же самое решение, что и в лесу: попросить совета у Алексея.
Немного странное решение, думаю я сейчас. Наверно, мне просто казалось, что если он тоже любит меня, то сделает все, чтобы помочь и защитить нашу любовь…
Завтра – глава 4. НАШИ ДНИ.
Глава 4. Кто? Как? Когда?
Закончился день, наступил вечер, а я все еще была в полушоковом состоянии от того, что обнаружила украденные из музея картины у себя дома. В моей голове уже несколько часов подряд шла телепрограмма «Что? Где? Когда?» Вопросов было не три, а больше, а вот ответов на эти вопросы не было ни одного.
КАКИМ ОБРАЗОМ украденные картины оказались в моем доме?
КТО украл их из музея?
КТО принес их сюда и ЗАЧЕМ?
ЧТО мне теперь с ними делать?
Если меня заподозрят в краже, КАК доказать, что это сделала не я?..
В общем, ситуация – хуже не придумаешь.
Я слонялась по квартире как тень, не зная, что предпринять.
…Когда за окном начало темнеть, у меня внутри появился страх. Я вдруг четко осознала, что в квартире побывал чужой человек. Тот самый, кто оставил здесь картины. Он каким-то образом зашел сюда. И если этот самый ОН был здесь однажды, то может прийти снова.
Я бросилась закрывать дверь на щеколду, на цепочку, – слава Богу, и то, и другое было на нашей двери – и на ключ. Как только вся эта операция была проделана, мне в голову прилетела другая ужасная мысль: а что, если этот КТО-ТО все еще в нашей квартире? Сидит себе под диваном или в шкафу и ждет, когда я улягусь спать. А потом… Ой, мамочка!
Я, стараясь действовать очень тихо, открыла ключом дверь, отодвинула щеколду и оставила только цепочку (это для быстрого отступления, если я обнаружу кого-то; скину цепочку и – только хвост мелькнет).
Потом, крадучись на цыпочках, подошла к папиной тумбочке с инструментами, тихо выдвинула верхний шкафчик и, стараясь не греметь, вытащила молоток. Вооружившись «до зубов», двинулась вперед. По «дороге» зажигала свет и оставляла его включенным везде: в коридоре, комнатах, туалете, ванной и на кухне. Заглядывала в шкафы, шифоньеры, под диваны и кровати. Посмотрела под ванну и за занавески. Заглянула даже в унитаз…
В конце экспедиции, к моему огромному облегчению, я смогла сделать вывод: в квартире никого нет. Оставалась только лоджия. Хотя мой мозг понимал, что там тоже никого быть не может, я все-таки осторожно просунула голову и туда: конечно же, наша огороженная решетками лоджия была пуста.