Тайна распущенного шарфа
Шрифт:
– Так бывает, – заметила она. – У него теперь семья.
– Я всегда буду ему благодарен, несмотря ни на что, – в его словах зазвучала боль.
Анна поняла, что между ними что-то произошло.
– Это ведь благодаря Славику я попал в Киев. Он вытащил меня из дыры.
– Он пригласил тебя? – уточнила Анна.
Матвей кивнул:
– Я всегда буду благодарен ему за все, что он для меня сделал.
Ей не хотелось говорить о Славике: эта тема казалась странной. Она зажгла тонкую сигарету. Оглянулась: Воздвиженка. Красота этого места каждый раз удивляла. Ее внутреннему критику здесь не за что зацепиться.
– Сколько дней мы не виделись?
– Сорок дней, – выдыхая клубы кальянного дыма, без запинки выдал он.
– Странное число, – удивилась Анна. – Ты уверен?
Он утвердительно кивнул.
– Сорок самых страшных дней моей жизни, – пояснил он причину своей уверенности.
Анна поразилась еще больше:
– Почему тогда не звонил?
– Мне казалось, что ты никогда меня не простишь. А когда ты позвонила, подумал, что еще не все потеряно.
Анна фиксировала каждое сокращение мышц на его лице, записывая все на видеодиск памяти. Матвей не смотрел на нее. Его руки лежали на столе. Колени чуть повернуты к ней. Корпус наклонен к столешнице. Но его поза казалась неестественной.
– Матвей, давай по-честному, – она решительным движением потушила сигарету. – Я позвонила в понедельник, сегодня суббота. Не похоже это на мужчину, который подумал, что не все потеряно.
– Аня, в понедельник были операции. Во вторник прием до ночи. В среду тоже. В четверг я уехал в Днепропетровск. Я как представил себе, что поговорю с тобой и опять уеду…
Из ее груди вырвался вздох: с этим доводом трудно не согласиться.
На его лице вновь появилась микроулыбка. Что это?
– Тогда почему позвонил сегодня?
– Понял, что больше не могу ждать, – на выдохе объяснил он.
– Почему не можешь? – она посмотрела недоверчиво.
– Понял, что умру, – серьезно сказал он.
Ее вздох превратился в стон.
– И что ты собираешься с этим делать?
– Собираюсь тебя вернуть, – уверенно сообщил Матвей.
– У тебя такой же план, как в прошлый раз, или что-то новое? – ирония отказывалась прятаться.
– Она имеет право мне не верить. Я это заслужил, – сказал он, тяжело вздохнув.
Анна от удивления раскрыла рот. Матвей говорил это себе так, словно его мысли вырвались наружу. Нормальный человек, который понимает, почему с ним так обращаются, но собирается это исправить.
– Когда я прочитал главу твоего романа, понял, что ничего о тебе не знаю.
– Я говорила тебе об этом не раз, – согласилась она. Пауза в несколько клубов сигаретного дыма.
– Твой роман, о чем он?
– О пикапе. Когда выйдет, тебе понравится. Уверена, – буднично ответила она.
– Герой списан с меня… – в его голосе чувствовалась осторожность.
– И что? Все писатели так или иначе находят героев в реальной жизни.
– Аня, ты все неправильно поняла, – Матвей расстроенно вздохнул. – Я не пикапер.
Она холодно улыбнулась.
– Тогда поясни: что это было? – она специально
– Я отнесся к тебе неправильно, обыденно, – Матвей громко выдохнул. – Мне казалось, что ты играешь со мной.
– Откуда такие мысли?
– Твоя профессия. Семинары. Мне казалось, что ты способна продать все что угодно, включая себя. Мне казалось, таких, как ты, не бывает. Ты инопланетянка, Аня, – сказал он с сожалением.
– А теперь что изменилось?
– Прочитав главу, я понял, что отнесся к тебе предвзято.
На ее лице читалось недоверие.
– Почему ты был в маске, когда пригласил меня на прием после снятия швов?
Матвей замер от неожиданного вопроса:
– У меня был герпес.
Ее бровь поползла вверх.
– Герпес? – переспросила она.
Ответом стал кивок. Она зажгла сигарету. Руки Матвея на столе приняли необычное положение. Не скрещенные пальцы, что означало бы закрытость, а ладонь в ладони, на ребре, как панцирь улитки. Крайне редкий жест. Анна молчала, ожидая продолжения.
– А теперь понимаю, что был не прав. Нельзя было тебя отпускать.
Он грустно смотрел на стол.
– Что ты хочешь, Матвей?
На его лице запечатлелось страдание.
– Хочу вернуть тебя, – он проникновенно посмотрел в глаза.
Она всматривалась в его лицо. Его пронзительный взгляд, будоражащий голос, пряный запах ванили, принесенный дуновением ветерка. Ее тянуло к нему. Но слов ей давно недостаточно. Об истинных намерениях человека говорят не слова, а поступки. Действия.
– Могу я задать тебе вопрос?
Матвей кивнул.
– О чем ты подумал, когда увидел меня сегодня?
Его губы расплылись в мальчишеской улыбке.
– Честно?
Она тоже кивнула вместо ответа.
– Что ты поправилась, – с той же озорной улыбкой ответил он.
Она смерила его внимательным взглядом и холодно заметила:
– Мой вес всегда одинаков. Перепады до трех килограмм, – она машинально откинулась на спинку стула. И в это мгновение ощутила сквозь куртку, что в сумке вибрирует телефон. – Я выйду на пару минут. – Взяла сумку и направилась в туалет.
Матвей сверлил ее взглядом. Проходя через зал ресторана, она чувствовала его пристальный взгляд даже сквозь стекло. Наконец она оказалась в уборной. Телефон продолжал вибрировать. Она посмотрела на дисплей: «Игорь» – пять неотвеченных вызовов. В правом углу высветилось время: 22:15. Анна истерично рассмеялась. Оказывается, 22:15 получается само собой, когда у тебя два свидания за вечер.
Взглянула в зеркало: глаза горели ярким пламенем. Никогда она не видела такого огня. Наконец-то она поняла, что такое ловить кайф от игры, быть кукловодом, управляющим процессом, ощущать вкус победы. Она победила игрока. И осознала это только сейчас. После возвращения из Одессы она последовала советам Артема, и это заставило Матвея прийти. Казалось, что она спасает себя, но на самом деле она знала: для него нет ничего страшнее, чем безразличие. Матвей не вынес того, что она так быстро о нем забыла. Получается, она победила Матвея его же методами. «Силен тот, у кого есть выбор». Игорь ждет ее в ресторане благодаря тем же приемам, которым научил Матвей. Вот что становится иглой, с которой так сложно соскочить, – власть над людьми.