Тайна распущенного шарфа
Шрифт:
Провела по нему взглядом от стоп до макушки и потом по сторонам. Это означало: «Меня смущает все». Но ответом стала привычная заготовка:
– Я слишком закомплексована, чтобы связаться с таким, как ты.
Фраза, на которую ни один мужчина не находил что ответить. Да и что тут скажешь?
– То есть если бы я был метр пятьдесят и с животом, ты исследовала бы ванную?
Анна улыбнулась: ей понравился ответ. Их глаза встретились под звон бокалов. Еще год назад она попыталась бы выяснить, зачем он об этом спрашивает. Теперь же отказывалась допускать даже мысль об этом. Лучше держаться от плиты подальше,
– На ближайший год моей личной жизнью будет трилогия, – закрыла она тему. – Ну что, приступим? Доставай кастрюли для овощей, борща и яиц, – скомандовала Анна.
В его кухне нашлось все, что нужно для приготовления еды: выбор кастрюль и сковородок, блендер, комбайн. И всем этим он умел пользоваться. Оказалось, что мистер Гор Айрон любит и умеет готовить. Он активно помогал: мыл и чистил овощи, измельчал в комбайне ингредиенты для борща.
Анна жарила блины, пока варилась телятина, фасоль и составляющие для салата. Когда все, что нужно, было нарезано, Егор приступил к поглощению блинов с икрой.
– Как же это вкусно!
– Ты просто не обедал.
Приятно, что ему нравится. Несмотря на новую кухню и сковороду, сегодня первого блина комом не получилось – все неожиданно удались.
Анна залила сваренные яйца холодной водой.
– Алисия – твоя двоюродная сестра?
Он кивнул, не отвлекаясь от еды.
– Алиса родилась здесь. Она американка, – жуя, пояснил он.
– А ты?
– Я – нет.
– Откуда вы приехали?
– Из Москвы. Мне было двенадцать, когда у отца возникли проблемы в бизнесе и нам пришлось переехать.
– А почему такое американское имя?
– У отца были проблемы с законом в России, и он изменил фамилию на американский манер. Мы все изменили. Потом мое имя с новой фамилией звучало нелепо, и мы решили его сократить.
– А на самом деле?
– Егор Аронский.
Анна положила нарезанные овощи в сковороду, а в кастрюлю бросила капусту.
– Еврейская фамилия?
– Отец – еврей, мама – нет.
– Интересная история. Я, когда шла на нашу первую встречу, и представить не могла, что ты говоришь на русском языке. На хорошем русском! – сделала она комплимент.
– Вам наслайсать или одним писом?
Анна рассмеялась: эти слова происходили от английских to slice – «нарезать», piece – «кусок».
– Литература – мой бизнес. Было бы странно, если бы я разговаривал на рунглише.
Она улыбалась:
– Ну что, приступаем к салату?
– Так закинем в комбайн.
– Нет. Знаешь, в чем главный секрет вкусного оливье?
Егор отрицательно покачал головой.
– Нарезать нужно вручную.
Они болтали и смеялись. Егор постоянно шутил, она тоже. Никакого стеснения или неловких моментов – наоборот, абсолютная гармония. Они знакомы три дня, а общаются так, словно знают друг друга всю жизнь. Может, это от отсутствия томных взглядов и планов, которые за ними скрываются?
Борщ и салат готовы. Решение накрыть обеденный стол в гостиной стало обоюдным. Егор зажег биокамин. Он разливал вино в бокалы, Анна – суп в тарелки.
– Борщ! – торжественно объявил
– Приятного. Я прямо волнуюсь, – призналась она.
Егор вдыхал аромат борща. Редкая манера – сначала понюхать и только потом приступить к дегустации. О чем это может говорить? Анне всегда казалось, что человек, нюхающий еду, стремится понять и принять решение, а уже после начинает действовать. А вот людей, которые солят, прежде чем попробовать, она считала теми, кто делает выводы раньше времени. Тех же, кто пробует сразу, относила к людям, которые понимают через действие. Она принадлежала к последним.
– Пахнет как у мамы. Давно не чувствовал такого запаха.
Анна попробовала борщ: вкусно. Даже ей он показался аппетитным, а она всегда очень требовательно относилась к борщу в своем исполнении. Она не стремилась произвести впечатление – дело не в этом. Хотела только отблагодарить Егора за возможности, которые он дал роману «Жить жизнь». А чем можно отблагодарить человека, у которого многое есть? Заботой. Хотела, чтобы ему было вкусно – пусть не так, как у мамы, но вкусно. Он ничего не сказал, а она не спрашивала. Они молча ели борщ на тридцать первом этаже «Трамп-тауэр», глядя на Центральный парк, Манхэттен и Гудзон.
– Отблески огня, красивая посуда и шикарный вид на Нью-Йорк, – подвела она итог происходящему.
– И борщ! Налей мне еще, – потребовал он.
Анна налила добавки.
– Ты каждый день смотришь на этот вид. Уже не обращаешь на него внимания?
– Каждый день восхищаюсь им и благодарю Вселенную, – отодвигая пустую тарелку, ответил Егор.
– Редкое качество.
– Всегда благодарю. Вселенная дала мне возможность быть здесь, и я благодарен за это.
Анна поразилась: он озвучил ее мысли. В то же время такое отношение к жизни явно свидетельствовало об отсутствии гордыни – редкая черта для таких, как он.
– Сколько тебе лет, Егор?
– Тридцать четыре.
– И когда у тебя день рождения?
– Третьего января. А у тебя? – поинтересовался он, накладывая оливье.
Только славяне могут есть этот салат после борща.
– Тринадцатого июня.
– А сколько тебе лет?
– Тридцать один, будет тридцать два.
– Оливье очень вкусный, – похвалил он.
Анна благодарно улыбнулась:
– Я рада, что тебе нравится. А как ты начал заниматься книгами?
– По приезде в США отец купил издательство. Я начал работать в шестнадцать лет – моим первым проектом была «Цифровая крепость» Дэна Брауна. Но если честно, Пауло Коэльо тоже нашел я и рассказал о нем отцу, когда мне было четырнадцать. Благодаря Пауло наше издательство вышло на новый уровень, отец запустил еще несколько интересных проектов. После «Цифровой крепости» мы приобрели «Винтаж». Потом был «Гарри Поттер».
– Что это, интуиция?
– Возможно. Но мне кажется, больше стратегия. Я использовал другой подход к продвижению книг. Должна присутствовать идея, которую нужно показать. Если вижу в книге идею – продвигаю ее. Как у тебя в «Жить жизнь»: основная идея – свобода от манипуляции.
Анна кивнула.
– А кто разрабатывал тебе обложку и маркетинг?
– Сама, – призналась она.
– И обложку?
– Да. Дизайнеры воплотили мой замысел.
– Отлично, – похвалил он. – А позиционирование на личности автора кто придумал?