Тайна романа «Мастер и Маргарита». Рассказ
Шрифт:
Впрочем, коллеги относились ко мне хорошо, оценив, по-видимому, отсутствие во мне даже намека на городское чванство, к которому они, как и все сельские жители, были болезненно чувствительны. Еще в первый день моей работы завуч, вводя меня во владение кабинетом русского языка и литературы,
– Отличный кабинет!
И с тех пор на все выходные проигрыватель и очередные две-три пластинки перекочевывали в мою комнату.
На упомянутой вечеринке я впервые увидел Федора Борисовича С-кого, тогда уже почти восьмидесятилетнего старика, совершенно седого, сгорбленного и с палочкой, на которую он, когда останавливался, опирался обеими руками. Не заметить его было невозможно: именно к нему в первую очередь подходили бывшие ученики школы и далеко не сразу отходили, так что он поневоле становился центром праздника. Он что-то без устали говорил то одному своему бывшему ученику, то другому, не разбирая возраста, с одной и той же интонацией сельского балагура, и после каждой его реплики раздавались дружные взрывы хохота. Было сразу заметно, что его любили, и, вероятно, если бы не он, гостей в тот день в школу приехало бы намного меньше.
Как бы мы ни относились к “миллионам двуногих тварей”, к которым и сами принадлежим, но одного у них не отнять: они на дух не переносят любую подделку. А С-кий, судя по всему, подделкой не был, раз уж к нему
Впрочем, в нашей теперешней жизни, которая с каждым годом становится всё более и более искусственной, соответственно и подделок становится все больше, и они тянутся к себе подобным, образуя сообщества, порой весьма многочисленные, и постепенно захватывая все новые и новые жизненные пространства: плачевное состояние в наши дни Университета как одного из прекраснейших творений эпохи Гуманизма объясняется именно этим. Идея Университета умерла, как только ею завладели имитаторы – все те, кто никогда не жил насыщенной интеллектуальной жизнью, порождаемой духовной жаждой, которую Университет должен и порождать, и питать. А без этого он превращается в совокупность зданий, из которых вынули душу.
Самые безобидные из упомянутых сообществ – объединения непризнанных талантов, призванные тешить больное самолюбие и тщеславие их участников. Гораздо опаснее для общества объединения политические, главной движущей силой которых являются зависть и алчность, всегда прикрытые беспредельной демагогией и самым бесстыдным популизмом. А поскольку из всех нынешних политических партий разве что одна из тысячи, чудом сохранившаяся, все еще руководствуется здравыми идеями, а не корыстными интересами, постольку именно такие партии неизбежно оказываются объектом самой разнузданной травли. Становится понятно, в чьей власти уже давно находится наш несчастный мир. Трагический пример нынешнего Запада, пытающегося выдать за норму то, что никогда, ни при каких условиях не может быть нормой, у всех перед глазами.
Конец ознакомительного фрагмента.