Тайна Розенкрейцеров
Шрифт:
– Возвращаемся! – решительно сказал отец.
Далеко идти им не пришлось – до палатки было не более сотни метров. Ее поставили в угол, образованный двумя почти перпендикулярными по отношении друг к другу скальным выходом на поверхность. Поэтому палатку не было видно со стороны, а тем более, издали, и ее обитателей не тревожил ветер, который на этой верхотуре дул днем и ночью, почти не переставая, несмотря на жару.
– Надо еще раз проверить… – Николай Данилович быстро-быстро потер руки, словно ему вдруг стало зябко.
Он с сомнением смотрел на нагромождение камней, среди которых спряталась
– Тогда, батя, крути динамо.
Металлоискатель питался от любого источника постоянного тока, который давал 24 вольта. Поскольку тащить на себе в такую глухомань аккумуляторы может только полный идиот, решили ограничиться переносной и не тяжелой динамо-машиной с ручным приводом– чтобы можно было заниматься поиском (пусть и с определенными трудностями) без помощника.
Действительно, прибор работал в нормальном режиме. Дабы не ошибиться, Глеб отошел от палатки метров на двадцать и сразу же в наушниках раздался характерный треск и завывание.
– Все верно, мы поставили свой вигвам в нулевой точке, – сказал он, выключая «бандуру». – Получается, что сделали это чисто интуитивно. Нам повезло – кто знает, что это за излучение…
Глеб побаивался, как бы поток энергии, исходящий из недр холма, не сказалось на потенции. Но сказать об этом отцу напрямую стеснялся.
– С чего начнем? – спросил Николай Данилович – скорее, сам себя.
– Знать бы…
Глеб беспомощно смотрел на палатку и окружающие ее булыги, будто видел все это впервые.
– Скажи мне, как бы ты действовал на месте тех, кто задумал спрятать клад на вершине холма, в святилище? – спросил Николай Данилович.
Глеб посмотрел на отца и увидел, что его глаза горят, как уголья. Похоже, батя включил свой дар интуитивно чувствовать, где лежат сокровища. Ему уже доводилось присутствовать при экстрасенсорный опытах Николая Даниловича. В такие моменты батя был похож на хрестоматийную Пифию [28] .
28
Пифия – жрица в храме греческого бога Аполлона в Дельфах, которая прорицала в состоянии экстаза.
Глеб приободрился и, немного подумав, ответил:
– Скалы, образовавшие прямой угол, – отличный ориентир. С памяти он не сотрется никогда, даже если план будет потерян, и пройдут столетия. Во-первых, возвышенность имеет характерный облик плюс три древних кургана. А во-вторых, холм может сровняться с землей только в случае вселенского катаклизма.
Значит, этот природный «сейф» для хранения сокровищ просто идеален. Правильно я мыслю?
– Ты попал в яблочко. Продолжай.
– В курганах клад не спрячешь, потому что грабители могил были во все времена, и никто не мог дать гарантии, что в один прекрасный момент они не поинтересуются содержимым захоронений. Что и случалось много раз и не только в наше время. Это видно по старым раскопам.
– И с курганами все верно, – одобрительно сказал Николай Данилович.
– За две недели мы проверили все мало-мальськи подозрительные места вокруг трех могил
– Логично. На первый взгляд.
– А на второй? – раздражаясь, спросил Глеб.
– И на второй тоже. Я мыслю аналогично.
– От безысходности, – хмуро сказал Глеб. – Тебе просто не хочется расставаться с мечтой – найти что-то необычайное, например, жезл магистра ордена розенкрейцеров. Если, конечно, он существовал.
– Ты уже сдался?
– Батя, коммунисты и кладоискатели не сдаются. Я готов срыть этот холм до основания, но с применением техники. У меня уже кровавые мозоли не только на руках, но и на коленях.
– Взялся за гуж…
– Понял. Но где его искать, этот вход? Здесь одни камни. Я пока очистил и выровнял место под палатку, думал, кончусь. Один камень вытаскиваешь, а на его месте тут же появляется второй. Растут из-под земли, как зубы мифического дракона.
– Есть два варианта. Или вход закрыли большой булыгой, или засыпали землей. Поэтому, первым делом будем искать участок земли, свободный от камней. Ну, а потом, если этот вариант не сработает, займемся камнями.
– У нас не хватит взрывчатки, чтобы взорвать камни.
– Будем сначала их окапывать. За столетия камни вросли в землю не меньше, чем на метр.
– Хорошенькое дельце. Не было печали…
– Не бурчи, как старый дед. Давай штыри.
Длинные, тонкие штыри из закаленной стали были составными, свинчивающимися. Так было удобно таскать их с собой во время поездок, потому что они помещались в рюкзак. Штырями кладоискатели «пробовали» землю в поисках металлических и иных предметов. Тонкий и острый, как жало, штырь, который имел обратную конусность (чтобы не застревал), можно было воткнуть в землю на глубину до трех метров, в зависимости от плотности грунта. Как раз на этой глубине и встречались больше всего ценные находки.
Глеб всегда удивлялся сверхъестественному чутью отца. Этот дар перешел к нему от прапрадеда Саввы, которого считали колдуном. Фамильное чутье и на этот раз не подвело Николая Даниловича. Земля, конечно, за многие годы уплотнилась, слежалась, но именно этот участок был свободен от камней. Он оказался небольшим и почти квадратным, со сторонами в пять и четыре с половиной метра.
Штырь углублялся здесь в землю на полтора метра, притом то, во что он упирался, было плоским и строго горизонтальным.
– Неужели там плита, прикрывающая вход в пещеры? – спросил, дрожа от радостного возбуждения, Глеб.
– Скорее всего, это просто коренная порода, горизонтальный пласт песчаника.
– Так что же, переходим к следующему варианту?
Слова отца подействовали на Глеба как ушат холодной воды.
– Только тогда, когда убедимся на все сто процентов, что этот пустышка, – отрезал Николай Данилович и зло сплюнул. – Доставай лопаты…
Они копали до самого вечера с коротким перерывом на обед. Отец оказался прав – под полутораметровым слоем суглинка находился плоский, как стол, пласт песчаника. Но он был неоднороден. Посредине очищенной от земли площадки выделялся квадрат несколько иного цвета.