Тайна Розенкрейцеров
Шрифт:
– Я ручаюсь за своих кнехтов!
– А как насчет пехотинцев? Они ведь не твои вассалы.
– Да… Положение хуже некуда.
– На первый взгляд. Просто мы еще не занимались из-за ограниченности времени чисткой наших рядов.
– Но как, как вычислить эту гнусь!?
– Поди-ка, братец, посторожи за дверью, – раздельно и медленно сказал Теофраст, обращаясь к своему «глухонемому» подмастерью, якобы умеющему читать по губам. – И гляди в оба, чтобы ни единая душа не околачивались возле лаборатории. Да не забудь прихватить саблю! А если тебе вздумается оставить пост, я брошу тебя в яму с
Испуганный слуга, истолковав жестикуляцию алхимика, как должно, смиренно кивнул и вышел. Ротгер наблюдал эту картину со смешанным чувством любопытства и удовлетворения. Знал бы Теофраст, как этот умный и смелый до безумия увечный мазур [47] дерется на ножах…
– В принципе, вычислить шпиона не так уж и сложно, – сказал Парацельс, наливая себе вина. – Если только я не ошибаюсь.
– У тебя есть план?
– Скоре, предположение.
Алхимик с видимым удовольствием присосался к кубку.
47
Мазур – житель Ольштынского и северной части Белостокского воеводства Польши; в течение многих веков (начиная с 13 в.) мазуры находились под властью немецких феодалов.
– И в чем оно заключается? – нетерпеливо спросил рыцарь.
– Тебе известно, что самое главное в работе шпиона?
– Что?
Ротгер тупо уставился на брата по вере.
– Доставить вовремя полученную во вражеском стане информацию.
– Возможно, – с сомнением сказал рыцарь, который пока не понимал, куда клонит Теофраст.
– Не возможно, а точно. Это значит, что наш змей подколодный должен как-то связываться с внешним миром. Гонец отпадает – все дороги перекрыты нашими конными отрядами. Да и чересчур наглядно. К тому же, отправлять гонцов имею право только два человека в нашей маленькой колонии – ты и приор.
– Но предатель мог прятать сообщение в тайнике за стенами монастыря. Ведь днем мы не контролируем постоянное движение между обителью и нашим скромным фортом. Не исключено, что тот, кто в меня стрелял, как раз и был связным, который пришел за тем, что ему оставил шпион.
– Вряд ли он избрал бы такой ненадежный способ. Здесь много случайностей.
– Каких именно?
– Об одной я уже говорил. Гонец может попасть в руки нашей стражи.
– Ну, это как сказать. Весь лес сетью не накроешь.
– Тоже верно. Есть и вторая неприятная особенность, связанная с передачей сообщения через третьи руки. Мне донесли, – а тебе это известно давно, хотя ты почему-то ничего мне об этом не говоришь – что за монастырем и крепостью кто-то постоянно наблюдает. Этот «кто-то» невидим и вездесущ. Я не ошибаюсь?
– Все точно, – угрюмо кивнул Ротгер. – Какая-то неуловимая сволочь все время шныряет по окрестностям, при этом никак себя не обнаруживая и почти не оставляя следов. Но мои следопыты определили, что этот человек невысокого роста, малого веса, плавает в воде и под водой, словно рыба, и лазает по деревьям, как обезьяна. Лошадью он не пользуется, далеко от монастыря не уходит. Возможно, он не один.
– Интересно, как
– Не хотелось смущать твой дух, потому что столь неприятное сообщение могло помешать твоей работе.
– Резонно, – согласился Теофраст. – И каков твой вывод?
– Соглядатай из местных. Он отлично знает окрестные леса.
– Правильно. Значит, никакого отношения к нашему шпиону он не имеет.
– Скорее всего, – глубокомысленно кивнул Ротгер. – Иначе он держал бы где-нибудь поблизости лошадь.
– Именно так – поблизости! Потому что ее может задрать медведь, коих в этих лесах пропасть, могут сожрать волки или умыкнуть разбойники.
– И каким образом тогда шпион связывается со своими хозяевами?
– Очень просто…
Теофраст принял эффектную позу и закончил свою мысль:
– С помощью голубиной почты!
– Но это исключается!
– В этом мире ничего невозможного нет. Уж поверь мне на слово. Но я хотел бы послушать твои доводы.
– За почтовыми голубями следит мой доверенный человек, птицы все на счету, так что пропажа хотя бы одной сразу станет мне известна. Нет, ты ошибаешься.
– Отнюдь. Разве в монастыре существует лишь одна голубятня?
– Это я как-то выпустил из виду… Не помню, не знаю…
Ротгер выглядел растерянным.
– Нужно проверить, – сказал с нотками превосходства в голосе Теофраст. – Я могу поклясться спасением своей души, что почтовые голуби есть еще где-то. Чердаков и разных укромных мест в монастыре хватает.
– Пойду, распоряжусь, чтобы эту дыру обыскали от подвалов до крыш! – подхватился Ротгер.
– А вот это как раз и не нужно делать, – остановил его алхимик.
– Почему?
– Поспешишь – людей насмешишь.
– Я не понимаю тебя…
– Твои дуболомы, конечно, могут найти тайную голубятню. Но прожженный хитрец, ее хозяин, уверен, минует все ловушки. И мы ничего никому не докажем. Разве что лишим его на некоторое время связи. А это для нас не играет никакой роли, потому что мы просто обязаны как можно скорее обезвредить преступную руку, готовую вонзить нам нож в спину.
– Что ты предлагаешь?
– У тебя есть хорошие стрелки из лука?
– Все мои кнехты стреляют отменно, – с вызовом ответил рыцарь. – Я немало потратил времени и сил, чтобы научить своих вассалов обращаться с луком и арбалетом так же легко и непринужденно, как они спят, едят и дышат. Зато теперь могу гордиться их успехами.
– Нужны настоящие специалисты, великие мастера этого дела, которые стреляют, как герой английских баллад разбойник Робин Гуд.
– И такие есть… пять-шесть человек.
– Пусть следят за воздухом. Днем и ночью, посменно. И чтобы тетива лука была натянута, стрела наготове, а в глазах должен светиться азарт. Понятно?
– Понятно. Я пообещаю им хорошую награду. Ты хочешь, чтобы они сбили почтового голубя, отправленного без моего ведома.
– Угадал. Пусть замечают, откуда он вылетит, и бьют без лишнего шума и не сразу, а когда голубь уйдет с поля зрения того, кто его выпустил. Нам нужно перехватывать сообщение шпиона, чтобы узнать, какое у него задание и что замыслили иезуиты или кто там его сюда заслал. Это важнее, нежели поимка самого шпиона.