Тайна семи звезд
Шрифт:
Год спустя он окончил шестой класс и больше не стал учиться: помогал матери, которая работала на мясокомбинате. А после войны помогал отчиму на пекарне.
К тому времени, когда отчим умер, Мишико отбывал тюремный срок. Осудили его за хищение в особо крупных размерах. В тюрьме он заболел туберкулезом и умер в тридцать с небольшим.
Годердзи отслужил три года в армии, вернулся в родной дом. После демобилизации ему поставили психиатрический диагноз за то, что он, будучи в армии, все время говорил о Боге и ангелах. «Психопатическая личность, склонная к шизофрении», – таков был приговор
Несмотря на это, по благословению Грузинского Патриарха он стал дьяконом, постригся в монахи с именем Гавриил и вскоре стал священником. Но душа его не лежала к служению на приходе. Он хотел жить в монастыре. Все эти годы он не расставался с книгой Исаака Сирина.
Если нападало уныние и молиться не хотелось, он открывал книгу и читал: «Когда случится, что душа твоя внутренне облекается тьмой – а это естественно для чина безмолвия – и, подобно тому, как солнечные лучи закрываются от земли облачной мглой, душа на некоторое время лишается духовного утешения и света благодати по причине осеняющего душу облака страстей, и несколько умаляется в душе твоей радостотворная сила, и ум осеняет необычная мгла, ты не смущайся умом и не подавай руку отчаянию. Но терпи, читай книги учителей, принуждай себя к молитве и жди помощи. Она придет скоро, без твоего ведома».
Но бывали дни, когда уныние не отступало, и тогда он следовал другому совету преподобного Исаака: «Если не имеешь ты силы совладать с собой и пасть на лицо свое в молитве, накрой голову мантией своей и спи, пока не пройдет для тебя этот час омрачения; только не выходи из кельи своей. Этому искушению подвергаются более всего желающие проводить жизнь умственную и в шествии своем взыскующие утешения веры».
Официально действующих монастырей в Грузии не осталось вообще, но в Бетании еще теплилась монашеская жизнь: там оставался в живых один из двух старцев. И Гавриил попросился туда. Патриарх дал благословение.
Прошло без малого двадцать лет с тех пор, как он пришел в Бетанию двенадцатилетним мальчиком. И вот он снова идет по той же дороге, на которой тогда заблудился, и снова видит фантастическую панораму гор и церковь с конусообразным куполом. Только теперь не поздняя осень, а ранняя весна, и горы покрыты свежей зеленью.
Войдя в монастырь, он увидел, как многое изменилось за прошедшие годы. Трава во дворе нескошенная, дом неприбранный. На всем монастыре лежала печать запустения.
Еще хуже оказалось на хозяйстве. Поле пшеничное много лет не косили, корова в хлеву осталась одна, куры исчезли, пчелы покинули ульи. Теплица покосилась и упала, а мельница давно уже не работала. Чтобы все это привести в порядок, требовалось много рабочих рук.
Отец Георгий после смерти отца Иоанна принял схиму с именем Иоанн. Удивительно, но за прошедшие годы он не только по имени, но и по внешнему облику стал похож на своего умершего собрата. Он стал мягче, проще, добрее. Не было уже в нем строгости по отношению к другим, он только оставался строг к самому себе. Часто болел.
Жил в монастыре еще один тяжело больной – иеромонах Василий. Сравнительно молодой, он выглядел крайне истощенным, почти непрерывно кашлял кровью. У него был туберкулез в последней стадии,
Гавриил остался один с отцом Иоанном. Когда тот мог вставать, они вместе молились в храме: обычно Гавриил служил, а Иоанн читал на клиросе. Когда тот болел, Гавриил служил один, а потом приходил к Иоанну и причащал его. Нередко он сидел у одра старца и читал вслух утреню или вечерню или вместе с ним молился по четкам.
Через год после прихода Гавриила в Бетанию отец Иоанн написал Патриарху: «Я постарел и обессилел, соизвольте назначить вместо меня Гавриила». Он опасался, что после его смерти в Бетании окончательно иссякнет монашеская жизнь. Но Патриарх велел ему передать, чтобы он оставался игуменом до смерти.
Однажды у отца Иоанна начались сильные боли в боку и пояснице. Его племянник, работавший врачом, отвез его в Тбилиси на обследование. Врачи ничего не смогли обнаружить, и он вернулся в Бетанию. Там отец Гавриил ежедневно служил Литургию и причащал его.
Как-то раз, придя в келью к старцу, он увидел его стоящим на ногах:
– Гавриил, мне явилась Пресвятая Богородица, прикоснулась к больному месту и исцелила меня, – сказал он.
Но прошло несколько месяцев, и начались новые болезни. Старца привезли в Тбилиси, сделали ему сложную операцию. Через несколько дней, предвидя скорую смерть, он попросил, чтобы его вернули в монастырь. Здесь его ждал отец Гавриил, который снова стал ему прислуживать.
После операции старец таял на глазах. Каждый день Гавриил опасался, что он умрет.
Однажды по благословению Патриарха он отправился в Мцхету, чтобы отслужить Литургию в соборе Светицховели. Когда он находился там и молился в келье, внезапно услышал голос:
– Иди скорее в Бетанию!
Оделся, взял посох и отправился в путь. По дороге купил несколько хлебов. Попутных машин не было, он шел пешком, но голос все время торопил его:
– Не останавливайся, иди быстрее!
Когда он пришел в монастырь, уже смеркалось. Отец Иоанн ждал его:
– Я молился, сын мой, чтобы ты пришел ко мне и прочел молитвы на исход души.
Выглядел он бодрее, чем когда Гавриил уходил. Признаков приближающейся смерти не было. Гавриил положил на стол хлеб, старец благословил его и сказал:
– Ты очень устал с дороги, подкрепись немного.
Затем преломил хлеб, взял себе небольшой кусок и сказал:
– Это моя последняя трапеза.
– Бог милосерден, ради нас продлит твою жизнь, – сказал отец Гавриил. – Не будет тебя, не будет здесь иночества.
– Не мною начиналось, не мною закончится, – ласково ответил отец Иоанн. – Пора последовать за моим духовным братом. И воля моя – быть похороненным рядом с ним. Мы вместе перенесли много трудностей и гонений. Сегодня он сказал мне, что уже проторил дорогу, и теперь мы будем вместе.
После этого старец велел отцу Гавриилу читать канон на исход души. Тот ответил:
– Отче, хотелось бы мне умереть раньше тебя и вместо тебя!
– Ты не знаешь, что говоришь, – старец встал с одра и начал сам читать канон. Только после этого отец Гавриил осторожно отобрал у него книгу и продолжил чтение. Старец снова лег.