Тайна семи
Шрифт:
Опять эта чёртова латынь! Девушка шумно вздохнула, но тем не менее продолжила листать рукописное творение тётушки Агриппины.
Страницы были исписаны мелкими чёрными буковками, некоторые из которых практически стёрлись, а иногда мелькали рисунки.
В основном, это были наброски каких-то растений, среди которых она различила те самые цветы, что росли в черепушках, но на одной из страниц она нашла большой круг, внутри которого алела семиконечная звезда и множество различных символов.
Лена широко распахнула глаза и начала жадно поглощать текст своими глазами. Её сердце билось так сильно, что, казалось, скоро пробьёт грудную клетку; наконец что-то стоящее!
Маленькие чёрные буковки дрожали, сливались, пускали рябь в аккуратных письменах, и Лена не без труда читала текст.
Пришло время, и я нашла то, что давно искала. Картина закончена, и могу теперь видеть я всё в ином свете, в отличие от «них». Сколько времени прошло, я уже и не вспомню, но что-то подсказывает, осталось мне недолго в этом проклятом месте: каких-то семь лет, если я сделаю всё так, как написано. Всеконечно жаль тех, кто может пострадать, но так нужно. Я слишком долго просидела взаперти… пора начинать действовать, если я хочу получить то, что мне нужно.
Лена сглотнула — она совершенно ничего не понимала, смысл текста был для неё далёк от понимания, но в то же время близок, как никогда раньше: семь… опять это число, а ещё и упоминания о тех, кто может пострадать… — и нетерпеливо перелистнула страницу.
День первый. Сентябрь. Год первый.
Жадность: Демитрий, внук Ольги и Ивана
День второй. Октябрь. Год первый.
Любопытство: Александр Ч., турист
День третий. Ноябрь. Год первый.
Ложь: Дарья, одна из близняшек Остаповых
День четвёртый. Декабрь. Год первый.
Болтливость: Зоя, невеста Осипа
День пятый. Январь. Год первый.
Убийство ребёнка: Алёна, дочь пекаря
День шестой. Февраль. Год первый.
Разврат: Алексей, второй из близнецов Остаповых
День седьмой. Март. Год первый.
Пугливость: Матушка Гаврилы, Родиона.
Лена захлопнула книгу.
Этого просто не могло быть, Тётушка Агриппина не могла быть той самой убийцей… она не вызывала никаких сомнений, даже не давала повода.
Ладно, подумаешь,
— Нет, нет. Нет! Это наглая ложь, клевета. Она просто нашла эту вещь! — внезапно дверь отворилась, и на пороге комнаты возникла, словно мираж, Гертруда.
— Елена, Вы в порядке?
Девушка еле успела скрыть книгу под пледом.
— Конечно, — Лена смахнула слезинку со щеки и попыталась придать голосу больше уверенности. — Я вспомнила свою первую юношескую любовь и предательство лучшей подруги.
— Это печально, — Гертруда, казалось, поверила, сочувствуя воспоминаниям. — А что за книгу Вы так стараетесь спрятать, сокрыв под покрывалом?
Лена вздрогнула, но если лгать, то только крупно.
— Это мой личный дневник, — девушка сделала акцент на слове «личный».
— А такое прелестное колечко у Вас откуда? — женщина продолжила допрос. — Не видела его у Вас раньше…
— Да вот, — Лена улыбнулась и почувствовала, как сердце пропустило удар. — Гуляла по лесу сегодня, набрела на пляж, о котором, наверняка, никто и не знает. Там было так красиво… — девушка притворно вздохнула, — а потом я заметила яркий, пронзительный блеск в песке. Такое красивое…
— Такое даже грех снять, — Гертруда поспешила удалиться, — тогда, спокойных Вам снов. Надеюсь, Ваш сон будет так же крепок, как смерть.
Уснуть Лене удалось лишь ближе к утру: всю ночь её терзали те слова, прозвучавшие со скрытой угрозой… Гертруда, видимо, догадалась, что это был вовсе не её дневник. И что рыдала девушка явно не из-за первой любви.
Когда Лена проснулась, книги не было, как она ни старалась её найти. «И как Гертруде только достать её из-под моей подушки? Хоть сплю я и крепко, но чуткости у меня хоть отбавляй», — да, это была та ещё загадка. А потом заметила, что и кольца тоже нет. Лена уже поняла, что тётушка Агриппина знает про её находку: за обедом она постоянно косилась на девушку, хоть и молчала. Это было странно. И теперь было страшно даже находиться рядом со старушкой, зная о её возможных злодеяниях. Но уезжать Лена пока что не собиралась, а вот быть начеку…
Последующие дни Лена практически не появлялась в доме, гуляя по городу и заводя новые знакомства. Конечно, ей было достаточно и тех, которые были, но про тётушку она должна была узнать практически от каждого. И она узнавала: многие считали Агриппину справедливым, но недобрым человеком, способным на подлость. Арина, дочка швеи, которая живёт в двух кварталах от усадьбы тётушки Агриппины, рассказала, что лет пять назад, Агриппина Данилова отняла у всех жителей этого городка книги. Все летописи, сказки, личные дневники, легенды… обосновывая это тем, что «это поможет поймать убийцу».