Тайна шляпы с сюрпризом
Шрифт:
— Исключено! — живо запротестовала я.
— Почему?
— Потому что детективом уже является другой человек, — неосмотрительно вырвалось у меня.
— Кто? — Мацек даже позеленел от нетерпимого любопытства.
— Допустим, калека, — уклончиво ответила я.
— Исключено!
— Почему?
Мацек по своей привычке потер ладонью кончик шелушащегося носа.
— Потому что… Да ты даже не спросишь, что я делал.
— Наверно, наблюдал за сойками.
— Совсем наоборот.
Я не понимала, что значит это "совсем
— Говорю тебе, я накрыл их! — возбужденно шептал Мацек. — Сегодня утром я пошел на Пасечную, чтобы посмотреть, что и как. Засел в кустах, а тут пани Моника тащит из дверей коляску с этим живым трупом, а за ними пан Коленка…
— Свел дружбу с ними? — удивленно ахнула я.
— Нет. Увидев их, он сбежал вниз и начал скандалить, крича, что якобы кто — то из них хотел вломиться в его комнату.
— Когда?
— Утром, когда он пошел к огороднику за овощами.
— Накрыл их?
— Нет, только кричал о своих подозрениях и грозил милицией.
— А они?
— Они изображали невинных младенцев, удивлялись, пожимали плечами. "Откуда вы это взяли, ничего подобного, вы ошибаетесь, но если вам очень хочется, то, пожалуйста, заявляйте в милицию…" Говорю тебе, настоящий театр!
— А пан Коленка?
— Сказал им, чтобы не делали из него идиота, так как ему отлично известно, что калека вовсе никакой не инвалид.
Я насмешлив улыбнулась.
— И ты думаешь, что пан Коленка может быть детективом?
— А почему бы и нет?
— Ну какой детектив совершил бы такую глупость? Настоящий детектив сказал бы: "Очень вам сочувствую. У вас парализованы нижние конечности, но, несмотря на это, вы сумели взойти на второй этаж и повозиться с моим замком". Дело в том, что детектив никогда ничего не говорит в открытую, а всегда выражается немного загадочно.
— А может, он хотел захватить их врасплох?
— Кого? — фыркнула я. — Таких хитрецов? Наверно, они рассмеялись ему в лицо.
— Ты угадала. Пани Моника прыснула со смеху и сказала: "Простите, но это смешно. Мой дядя был ранен на войне и с тех пор…" А пан Коленка просто остолбенел. Но и это еще не все. Догадайся, кого я видел у башни?
— Франта.
— Откуда ты знаешь?
— Ему необходимо там быть.
— Почему?
Если бы только Мацек знал почему, то не задавал бы таких наивных вопросов. Франт действует такими же методами, как Шерлок Холмс. Он будто бы пьет кофе на террасе, а сам тем временем всегда находится там, где ему нужно быть.
— И чем все это закончилось? — спросила я.
— Пани Моника увезла калеку, а пан Коленка вернулся наверх и готовил себе кольраби.
— Откуда тебе известно, что кольраби?
— Определил по запаху. А Франт исчез в развалинах.
— Ну да, исчез, — усмехнулась я, так как хорошо знала, что Франт остался
— Так что мы сейчас делаем? — поинтересовался Мацек.
— Встречаем шведов!
— Не узнаю тебя, Девятка. Тут такие дела творятся, а ты шутки шутишь.
— Говорю совершенно серьезно.
— А что станет со шляпой? Что станет с голубой папкой?
— Не волнуйся, все выяснится в свое время.
Мацек оставил наконец в покое свой нос.
— А я думал, что мы будем их выслеживать.
— Мне надоело.
— А мне нет! — негодующе воскликнул Мацек. — Ты что — то скрываешь от меня, но я не такой наивняк, как тебе кажется. Увидишь, я начну действовать сам.
Что должна была я ответить ему на это? Не могла же я запретить ему действовать, если он вдруг забыл об орнитологии и воспылал желанием стать сыщиком?
— Желаю успеха! — насмешливо бросила я. — Только смотри, не пожалей потом.
— Не пожалею! — крикнул он в ответ. — Еще посмотрим, кто из нас лучший детектив.
Гневно взглянув на меня, он отправился заниматься собственным сыском.
Подгоревшая кольраби
Шведы вели себя, как и положено шведам. В этом не было ничего удивительного, поскольку им не нужно было выдавать себя, скажем, за китайцев. Они валили всей толпой прямо к гостинице "Под тремя парусами", восхищаясь по пути красотой польского побережья и удивляясь, почему это весь Небож высыпал их встречать.
У гостиницы кто — то мягко тронул меня за плечо. Кто иной мог сделать это так деликатно, если не офицер уголовного розыска, то есть Франт? Сегодня он выглядел спортсменом: светлые полотняные брюки, сандалии, сногсшибательная рубашка из махровой ткани и неизменная трубочка в зубах. Необычным было лишь выражение лица: напряженное, сосредоточенное и, как мне кажется, чуть обеспокоенное. Ничего удивительного: сегодня ведь среда, и он наконец — то принялся за работу.
— Я был у тебя, — без всяких церемоний начал он. А я не решалась даже спросить, как он узнал, где живу. Этого не полагалось спрашивать. Офицеры уголовного розыска для того и существуют, чтобы знать. Потом он посмотрел мне прямо в глаза: — У меня к тебе просьба.
— Пожалуйста, — отозвалась я.
— Я сейчас занят, понимаешь?
— Понимаю. — Кто мог понять его лучше меня? У него полно работы, да приходится еще присматривать за подозреваемыми, чтобы не упустить кого — либо из них. Например, вот этого калеку, которого я мельком заметила на террасе. Сидя в инвалидной коляске, он делал вид, что разглядывает шведских туристов, а сам, наверно, замышлял что — то недоброе.
— Ты храбрая девочка, и я тебе верю, — прошептал офицер. — Выслушай внимательно, что я тебе скажу. Пойдешь к тому человеку, что живет в башне.