Тайна шотландской принцессы

Хокинс Карен

— Все тогда казалось таким простым.

— Да. Но меня ненавидели, Дженнет. Ненавидели! И до сих пор кое-кто ненавидит. Не все, конечно, но таких достаточно, поскольку сомнения остались. — На его измученном лице промелькнула улыбка. — Когда ты уехала, то сначала все подумали, будто я запер тебя в замке. Потом пошли слухи, что я пытался уморить тебя голодом.

— Глупости! Даже твоему отцу не удалось удержать меня в подземелье моего же собственного замка.

— Мне очень стыдно за это. Он хотел, чтобы мы поженились, а ты была непреклонна.

— Я привыкла играть в подземелье —

чего мне там бояться? — Джейн усмехнулась. — Да я убегала туда, когда мне было три года. А помнишь, как вы с Линдси заперли меня там, когда мы играли в римских солдат?

— Она не долго играла в ту игру. — Джейми сморщил нос. — Она неженка. Я удивляюсь, как это она согласилась пойти с нами в пещеру.

— Да и пошла-то всего один раз.

— Ну да. Я же сказал, неженка. А после брака с Макдоналдом стала такой жеманной.

— Но она была хорошей подругой. Разве она настолько изменилась?

Джейми ответил не сразу:

— Я довольно часто ее встречаю. Все меняются, ведь так?

— К сожалению, да. — Они помолчали, каждый думал о своем прошлом. Наконец Джейн встряхнулась. — А как Дэвиду удалось снять подозрения в том, что ты убил меня во сне?

— Он устроил роскошный банкет по поводу твоего возвращения, нанял служанку, на нее надели плащ с капюшоном. Она изобразила обморок, когда сходила на берег с корабля. Он отнес ее в твою спальню, а затем объявил, что у нее — то есть у тебя — оспа. Это держало всех в отдалении.

— Дэвид очень умный человек.

— Он ни перед чем не остановился, чтобы убедить всех, будто это ты и мы оба глубоко переживаем из-за твоей болезни. Он даже привез врача из Обана. Служанка играла свою роль до тех пор, пока мы не устроили пожар. Лишь когда жители Барры увидели останки в руинах, только тогда они поверили, что ты мертва. — Джейми кисло улыбнулся. — Тебя трудно убить, Дженнет Макнилл, даже мысленно. Ты ездишь верхом, как цыганка, плаваешь, как рыба, стреляешь, как разбойник с большой дороги, управляешь лодкой, как пират. Для жителей Барры ты — почти легенда. Необходим спектакль, чтобы похоронить такую женщину, поэтому на кон поставили Кисимул, а иначе ничего не вышло бы.

— Полагаю, что мне следует быть польщенной. — Джейн насмешливо изогнула бровь. — Откуда вы достали кости?

— Отец застрелил оленя, и мы подбросили кости в огонь.

— А служанка?

— Она получила кошелек с золотом и уехала в Америку. Мы ее с тех пор не видели.

— Какую же неразбериху я оставила после себя. Я понятия не имела ни о чем подобном. Все же… Джейми, я не хочу ныть, понимая, в каком трудном положении ты находился, но неужели нельзя было сжечь что-то другое, а не Кисимул?

— А что еще? Хижину арендатора? Откуда ты легко могла бы спастись? Для жителей Кисимул был тем же, что и для тебя. У нас не было выбора. Сожженный замок решал все проблемы. Мы устроили пышную траурную церемонию. Когда мы опускали останки в гробницу, люди собрались со всех островов.

С губ Джейн сорвался смешок.

— У меня есть… гробница?

— Конечно. Очень красивая, с видом на пролив.

— Выходит, мне следует поблагодарить тебя за это?

— Да нет, Дженнет. Это меньшее,

что я мог сделать. Мне очень жаль, что все обернулось совсем не так, как мы надеялись. — Он провел рукой по волосам. — Мы были молоды и неразумны. Мне исполнилось четырнадцать, а тебе шестнадцать, и никто из нас не представлял себе нравы окружающего мира и насколько опасна подозрительность.

Джейн поправила на носу очки и печально усмехнулась:

— Я-то считала, что все продумала. Что ты останешься управлять вместо меня, а я смогу наконец освободиться от такого бремени и повидать мир. Вместо этого я надела на тебя оковы, хотя намерения у меня были самые наилучшие. Но подготовила все я плохо. Прости, Джейми. Я не должна была бросать тебя одного, тем самым поставив в столь затруднительное положение.

— Ты хотела как лучше. Мы оба этого хотели. Это было тяжелое время, но в конце концов все изменилось. В тот день, когда мне исполнилось пятнадцать, я предложил Элспет выйти за меня.

— И она вышла.

— У нас четверо детей. Она… — Джейми покачал головой, лицо его было грустным. — Она такая же красивая, как в день нашей свадьбы.

— А что твой отец?

Джейми скорчил гримасу.

— Отца ничто не изменит. Тебе ли этого не знать?

— Да, знаю. Скажи, вы, случайно, не вынесли хорошее виски из кладовых Кисимула?

— Конечно, вынесли.

Джейми поднялся и повернулся к шкафчику около окна, где стоял хрустальный графин.

— Мы вынесли из замка все, включая документы, в которых твой отец так любил разбираться.

— Он считал себя хранителем истории Барры.

Джейми налил в два стакана янтарную жидкость, потом подумал и добавил в один из стаканов еще порцию. Этот стакан он передал Джейн.

Она бросила на него шутливый взгляд, а он, сев напротив нее, сказал:

— Ты всегда лучше любого мужчины умела пить виски.

Она сделала глоток — виски сразу согрело ее.

— Я так рада, что виски уцелело.

— Дженнет, Кисимул не полностью разрушен. Его можно восстановить. Отец говорит, что раз камни остались на месте, надо заменить большие балки, переплавив их по воде. Это можно сделать.

— Я уже об этом подумала.

— Да, и как только появятся средства, я восстановлю замок.

Джейн осмотрела уютную комнату, наслаждаясь теплом от камина.

— Какой красивый дом.

Джейми с безразличным видом окинул глазами комнату.

— Это то, чего хотела Элспет.

— Ты любишь ее.

— Она — единственная причина, почему я согласился на твое сумасшедшее предложение. Мне лично все это было не нужно. — Кузен махнул рукой, указывая на стол, заваленный бумагами. — Но она не согласилась бы выйти за меня, если бы я пришел к ней с пустыми руками. Она не подумала бы даже говорить со мной, пока я не стану Макниллом из Барры. Бог тому свидетель — я не хочу этого, а Элспет… — Джейми сморщился и сделал глоток виски. — Она играет в хозяйку замка, относит еду беднякам, сидит в церкви на переднем почетном месте. Для нее все это очень много значит. Однако люди на Барре ее не любят, и она это знает. Да и как они могут ее любить, когда они смотрят на нее, а думают о тебе?