Тайна со дна реки
Шрифт:
— Что же вы не отвечаете, мистер Гун? — не отступал Фэтти. — Давайте отпразднуем событие. По такому поводу я открою большую коробку шоколадного печенья — мне ее подарили на Рождество. Так что — остаетесь или не остаетесь, мистер Гун? Да или нет?
— Да, —
— Ладно, чего уж там, — махнул рукой Фэтти. — Только больше не суйте мне за пазуху всякую ерунду.
На что Гун, неожиданно разулыбавшись, ответил:
— А вы больше не рычите собакой, не хрюкайте свиньей и все такое прочее.
Бетс совсем не хотелось, чтобы Гун оставался на чай, но она промолчала. Великодушие Фэтти, конечно, произвело на нее впечатление. И она понимала, что несчастному Пошелвону выпала не самая приятная роль в этом расследовании. Но ничто на свете не заставило бы ее сесть рядом с ним или хотя бы сказать ему словечко. Она никогда-никогда не простит ему того, что он сделал с Фэтти: как он запихал ему за воротник мокрые тряпки, как чуть не раздавил насмерть, навалившись, как медведь.
Развеселый получился чай. Каждый из друзей был счастлив, что малюсенькая на первый взгляд тайна обернулась самой что ни на есть настоящей, полновесной Тайной и закончилась таким ошеломляющим триумфом Бастера.
Пес-триумфатор, конечно, был удивлен, обнаружив своего старинного
Мистер Гун тоже не без приятности проводил время. «Ну и дела, — удивлялся он, — кто бы мог подумать, что этот парень способен на такое благородство!» После четвертого съеденного миндального пирожного и третьего куска кремового торта мистер Гун так разомлел, что уже был готов стать лучшим другом Фэтти.
Но в этот момент громкое хрюканье раздалось из-под стола.
— Что это? — вздрогнула Бетс.
Гун, недоумевая, заглянул под стол. Там был только Бастер.
Все остальные смотрели не под стол, а на хитрую физиономию Фэтти, и, мгновенно все поняв, расхохотались. А потом прямо из-за спины остолбеневшего Гуна послышался такой знакомый всем голос:
— Нет, я не делал этого. Нет, никогда! О-о-х! Где моя тетушка?