Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
Коммуникатор — вечеринка Дума — папа всё устроит… Вот единственный путь! Папа сможет помочь. Папа может!
Колени уже онемели от холода мертвой земли… а щеки и мозги горели-полыхали. Кит, чуть не отрывая карман, выдернул из него коммуникатор… включил его… Мелькнул бельмом треснутый экранчик и погас… Зарядка кончилась! Он мог починить всё, что угодно, но не способен был ни во что вдохнуть настоящую жизнь… И что теперь оставалось, как не смерть под горящими соснами!
— Господи Бог! Если Ты есть, ну, помоги же, помоги!..
Удар ослепительной молнии в двух шагах.
Звон в ушах.
Кто это?! Архангел?
Чего захотел!
Просто девочка Аня… Сестрёнка в топике и с голым пупком… Ей что адский жар, что адский холод — всё нипочем. Огляделась.
— Ничего себе, пикничёк-шашлычок! Что за хрень тут у тебя? А, братишка?
Кит уже не мог выдохнуть никакого крика спасения. Горло только хрипело и сипело, как сломанный граммофон. Его трясло.
— Я засекла плазменный всплеск разрушителя. У тебя тут гора трупов, между прочим… Что пошло не так?
— Лиза ранена… — выдохнул Кит и вытолкнул из горла еще одно слово, острое, как рыбья кость: — Умрёт. Она так умрёт…
В глазах у него разливались синие и сиреневые круги — и это был отнюдь не контур временного перехода.
Анна вспышкой-всплеском надвинулась на него — оказалась так же, как и он, на коленях — на мерзлой, чужой земле. Пронзила душу вишневыми огоньками. Она могла и умела быть разной. Тысяча характеров были заложены в нее. Она выбирала самый нужный.
— Да, братишка, плохо… А кто-то в будущем говорил, что ты — бесчувственный. Врал. — Она вгляделась в смертельную точку на лётной куртке княжны Лизы. — Сквозное ранение. Верхняя доля левого лёгкого. Здравоохранение в восемнадцатом году не соответствует стандартам. Она умрёт.
— Нет! — гаркнул Кит из последних сил во всесильное ухо сестрёнки. — Вытащи нас! К папе! Он придумает!
Огненно-вишневый взгляд сестрёнки — в душу навылет.
— У нас будут неприятности, братишка.
— Хрен с ними!
— Большие неприятности…
— Да по фигу мне, слышишь! Вытащи нас отсюда, прошу!
Вишенки-угольки загорелись ярче.
— Ты ее любишь? — спросила Анна так тихо, как могла бы спросить только княжна «Ты меня любишь?», если бы…
— Да! Да! Да! — заорал Кит, убивая всю эту страшную, чужую ночь.
— Классно! — радостно и вдохновенно, даже с завистью оценила Анна. — Я этому тоже когда-нибудь научусь… Ты сможешь ее поднять?
— Да!
— Не ори, братишка. Береги силы.
Княжна Лиза была сейчас старше его на два года, выше и мудрее минимум на полголовы. Но как он легко поднял ее на руках! Как свою собственную душу. Только — душу с чудесной, волнистой прической и старинным ароматом розы-мимозы… Куда легче поднял с мёрзлой, мёртвой земли, чем тогда — после аварии мотоцикла-трансформера!
Сестрёнка Анна обхватила его сзади жестко — как клешнями
— Готов?
— Всегда готов!
Перед тем, как губчатая сеть кокона обволокла их и сделалась непроглядно плотной, в памяти Кита запечатлелась картинка Нового, Одна Тысяча Восемнадцатого Года от Рождества Христова — пылающие, осыпающиеся искрами исполинских бенгальских огней кроны сосен, горящий шалаш старинной дачи… скрюченные на твёрдой и мёрзлой земле тела тех, кто нападал и стрелял… Кисло-прогорклый запах гибели людей и всего мира.
— Сделай вдох и задержи дыхание. Закрой глаза. Я уплотню пространство.
Кит зажмурился.
Заложило уши. Ухнуло вниз…
— Дыши…
Несколько мгновений беспамятства… потом сердце будто вдавилось железной гирей в диафрагму. Потом поднялось и снова потеплело, став невесомым средоточием жизни.
— Это разве здесь?! — удивленно дохнула в ухо всемогущая сестренка. — Тут какие-то мертвяки… как не родные…
Кит распахнул глаза.
Они висели над лазурной, подсвеченной водной гладью. Это был бассейн на участке, около коттеджа Дума… А с берега на них глазели оцепеневшие мертвецы…
— Зомби. Тридцать километров от Москвы… — доложил обстановку Кит. — Они не опасны. Потом объясню. Надо домой. В город.
— Там у тебя не было временного прохода, — заметила Анна. — Тебе придется показать дорогу.
— Я покажу! Поднимись повыше — и лети прямо на свет большого города… кажется, на восток, — сориентировался Кит. — Только быстрее, пожалуйста!
Взлетели ракетой класса земля-земля — так что пораженные зомби, наверно, свернули себе шеи. Взяли курс на Москву.
— Прямо! Прямо!.. Теперь левее… на северо-восток! — прокладывал его Кит.
Он ощущал себя компьютерным курсором, движущимся по картам Яндекса или Гугла… Теперь пора было дать «увеличение».
— Хорошо бы у твоего папы хоть одно окно было открыто, — подумала сестрёнка вслух о возможном препятствии.
Все окна оказались закрытыми. У папы горел свет, но прямо к нему вломиться не решились. Одним выдохом-дуновением Анна выплавила-испарила стекло в окне комнаты Кита — они влетели внутрь… И только Кит опустил княжну на свою постель, как сразу, еще не достигнув пола, засучил ногами, побежав по воздуху.
— Ты прямо как щеночек! — хохотнула сестрёнка, найдя в своей старой памяти итальянскую картинку: как она подняла с земли маленького, лохматого, черного щенка, а он попытался удрать от нее…
И так же, как того щенка, отпустила братишку.
Кит рванулся к папе… Только у двери его комнаты сдержался, сжал волю в кулак — папу не пугать, доложить четко и ясно.
Он открыл дверь — и увидел, что папа уже идет ему навстречу, видно, услышав шум.
— Быстро ты… — начал он.