Тайна старого пирата
Шрифт:
– Из-за него… – он с ненавистью посмотрел на Яшку. – Он сказал по телефону, что все знает.
– А где она сейчас? – дрожащим голосом спросила я.
– Кто? – не понял Артемьев.
– Девочка. Маша, – слово «труп» застревало где-то на пути к горлу.
– У судмедэкпертов, – глухо ответил Яшка. – Мы пришли забрать… Машу, а ты лежишь в полуобмороке у крышки подвала. Я тогда отнес тебя в спальню, а ее…
– Медэксперты ничего не смогут доказать, прошло не меньше полугода! – резко сказал Портнов.
– В
– Ну, зачем ты это сделал, глупыш? – горестно воскликнул Портнов.
– Она грозила рассказать милиции, если я не брошу. Она следила за мной.
– О чем рассказать?
– О том, что Ваш сын употребляет наркотики, – холодно пояснил Яша. – Однажды он заметил, что Клеопатра Ильинична часто спускается в подвал, и проследил за ней. Когда ваш сын понял, какой прекрасный тайник скрывается за этими полками, начал пользоваться ключом бедной женщины в ее отсутствие. Он хранил там наркотики. Думаю, он не только их употреблял, но и распространял. Кстати, зачем ты убил Клеопатру Ильиничну?
– Клепа вышла за какими-то конфетами в магазин…, А я хотел, пока ее нет,…дозу. А тут Манька начала доставать меня своими нотациями. Я пообещал показать, где лежит наркота, затащил ее в подвал, а потом толкнул. Она сначала пыталась сопротивляться, а потом ударилась головой и все…
Он ненадолго замолчал. Яшка с ненавистью смотрел на него, на лице двигались желваки.
– Я не успел ее убрать. Клепа пришла. Нашла Маньку в шкафу. Пришлось и ее столкнуть с лестницы.
– Но найти ключ и спрятать трупы ты не успел. Пришла Татьяна Дмитриевна, и тебе пришлось срочно убираться, – продолжил, скрипя зубами, Яшка. – Ключ попал к Татьяне Дмитриевне. Для тебя он был потерян. Ты этого не знал и перевернул вверх дном весь дом, – Яшка повернулся ко мне – Помнишь, что творилось, когда ты впервые вошла сюда?
Я кивнула.
– А зачем ты меня запер в подвале?
– Чтоб ты сдохла, как и эта ябеда! – выкрикнул срывающимся голосом подросток.
Он явно был неадекватен.
– Я думаю, малыш, тебе все-таки лучше прийти с повинной, – вздохнул милиционер.
Портнов кивнул.
– Он придет, я обещаю. Он болен. Позвольте нам немного привести его в чувство, – попросил он.
Никто не возражал. Уже у двери я окликнула его.
– Вы обещали сказать, зачем и для кого Вы пытались купить этот дом?
– Для моего мальчика. Я подозревал, что он скрывает в нем что-то ужасное, – и дверь за нотариусом и его сыном захлопнулась.
– Интересно, он, действительно, только подозревал что-то неладное
– Узнаем, – хмуро ответил мне милиционер и, извинившись, ушел вслед за ними. За окном уже поднялось утреннее солнышко, голова от всего пережитого была набита какой-то ватой, а на душе скреблись несколько бонифациев.
– Я пойду, – сочувственно посмотрел то ли на меня, то ли на мою пижаму Яшка.
– Подожди! – позвал его Артемьев. – Как ты нашел Портнова младшего?
– Вы сами назвали адрес, – улыбнулся Яшка. – Мне оставалось только напугать его, чтобы он взял из дома ключ и сам спустился в подвал. Я позвонил ему и сказал, что знаю, кого он скрывает в подвале, и что вызвал уже милицию. Он зайцем побежал перепрятывать… тело, – Яшка снова посмотрел на меня – Ты, как раз, тогда ушла в музей. Я подождал, пока он откроет дверь и вытащит…ее. Когда я увидел, что он сделал с моей бедной девочкой, признаюсь, хотел его убить. Но смерть показалась мне очень легким наказанием. Я его запер внутри и начал думать, как мне отомстить. Но он очень скоро подсказал мне это сам. У него началась ломка!
– Выл он ужасно.
– Да, ему очень не хватало дозы. Но покупать наркотики я не собирался. План был простым. Заставить его признаться в убийстве. Затем его бы отправили на принудительное лечение и в колонию. Для наркомана это гораздо хуже смерти.
– Жестоко, – заметил Артемьев.
– Не более жестоко, чем убить пятнадцатилетнюю девочку и спрятать ее тело в подвале своей учительницы, – сухо заметил Яшка. Потом посмотрел на Артемьева и насмешливо улыбнулся – Похоже, вы нашли то, что искали.
Артемьев перевел взгляд на свитки в руках и кивнул.
– Это дорого?
– Для меня, да. Маринка очень щедрый человек.
– Я бы это назвал по-другому, но без освидетельствования психиатра оспаривать ее решение не буду. Ты хотя бы знаешь, сколько сейчас эти чертежи стоят? – он посмотрел на меня с жалостью, как на больную.
Я почувствовала вдруг себя обманутой. Зачем я отдала эти свитки Артемьеву? Только потому, что уважала его увлеченность историей флота? Яшка прав, мне нужно сходить к психиатру. С другой стороны, как бы я выдирала эти бумаги из рук Артемьева?
– Мы нашли эти бумаги вместе, – холодно возразил Артемьев. – И Марина отдала свою часть в обмен на одно одолжение.
– Одолжение должно быть очень ценным, – так же холодно парировал Яшка.
Затем мой приятель вынул из своего холщевого рюкзака папку с какими-то бумагами и передал мне.
– Я нашел это в том же сундуке, но, к сожалению, у меня не было времени просмотреть эти бумаги.
Я мельком взглянула на папку. Она явно была современного происхождения, а в верхнем углу уже знакомым мне почерком Клеопатры Ильиничны было написано «Антонюк».