Тайна старой штольни
Шрифт:
– Так какого же черта ты здесь скамейки отираешь? Давай к нам на рудник, я завтра же тебя оформлю!
– Я бы с удовольствием, да документов нет.
– Куда же ты их дел?
– Написал на Урал тетке, должна прислать.
– Ну вот что, друг, не знаю, как тебя зовут?
– Павел, Павел Волков.
– Ну так вот что, Павлуша, как только получишь документы, сразу ко мне. Спросишь Гаршина Петра. Дом мой стоит на самой на горе, приедешь - увидишь, я еще окна не успел вставить. Ну,
Петр пожал Паулю руку, сел в кабину и кивнул шоферу:
– Тронулись, Алексей.
Вечером Пауль приводил в порядок «полученные от тетки документы». Он отклеил фотографию с диплома майора, осторожно свел его имя и фамилию. Когда диплом был готов, он принялся за большое фото, .на котором майор, еще будучи старшим лейтенантом, был снят на фронте в окружении друзей по части.
К утру были подготовлены и паспорт, и военный билет, и диплом, и трудовая книжка.
Через неделю Павел Волков был переведен с должности механика перевалочной базы на должность горного мастера рудника. Поселился он в финском домике недалеко от старшего мастера. Через несколько дней на рудник перебрался и Мурат.
Тетя Дуся уговорила Наримана остаться на руднике. Роза, Батыр и Булат написали письмо заведующему детским домом, и начальник автобазы сам отвез письмо в город.
Через десять дней пришел ответ. Когда Нариман вернулся из магазина, письмо, оставленное почтальоном, торчало в двери.
Нариман зашел в комнату, положил хлеб на стол и вскрыл конверт. Письмо было от директора детдома.
Не успел Нариман дочитать письмо, как в окне показалась голова Булата.
– Нариман! Нарима-а-ан!
– Что ты орешь? Вот он же я.
– А я подумал, что тебя нет дома. Понимаешь, умер мой двоюродный дедушка, от него осталось ружье, настоящее, шестнадцатого калибра, с патронами, порохом, дроби есть немного и даже одна пуля, она как-то называется… на букву з! Вспомнил, жакан!
– Ну и что из этого?
– А то, что дедушка все это завещал мне!
– Скажи, а дедушку тебе нисколечко не жалко?
– Жалко, конечно, но я же его никогда не видел!
– Почему же тогда ружье тебе оставил?
– И сам не знаю, но помню, так и написано: «Булату Асанову». Наверно, у них там в Джамбуле одни девчонки. Пойдем скорей, пока бабушка не пришла, она увидит и обязательно запрет все в свой сундук. Пошли?
– Я бы пошел, да тетя Дуся обещала на обед прийти, а я еще супа не сварил.
– Ну давай будем вместе варить, а потом сбегаем к нам.
Пока Булат разжигал печку, Нариман начистил картошку и нарезал лук. Когда вода в кастрюле закипела, он опустил туда картошку; еще минут через пять - рис. Поджарил лук с маслом, с томатом, и тоже вылил в кастрюлю.
– Главное,-
Нариман принес мешочек с солью.
– Давай стакан!
Нариман принес и стакан. Булат набрал полный стакан соли и вопросительно посмотрел на Наримана.
– Как ты думаешь, этого хватит?
– А не много будет?
– Ну что ты! У нас кастрюля чуть побольше вашей, так бабушка туда целую банку сыплет…
– Тогда сыпь!
Булат опрокинул стакан в кастрюлю, размешал и протянул Нариману ложку с бульоном:
– Пробуй!
Нариман попробовал и скорчил гримасу.
– Что, недосолили?
– Наоборот!
Булат попробовал и тут же сплюнул.
– Да-а… Наверно у вас соль очень соленая. Знаешь что? Давай дуршлаг, мы сейчас гущу отцедим и нальем чистой воды.
Когда суп закипел во второй раз, Нариман уже сам набрал из мешочка ровно полстакана соли и высыпал в кастрюлю.
– Ну вот, теперь будет нормально. Ну-ка, попробуй,- протянул он ложку Булату.
Булат попробовал и тут же выплюнул.
– Ну и гадость!
– Неужели опять пересолили?
– Черт его знает, что у вас за соль!
– Давай дуршлаг!
Из кастрюли еще раз вылили соленую воду и налили свежей. И когда вода закипела в третий раз, ребята осторожно, по щепотке добавляли соль и каждый раз пробовали.
После двенадцатой щепотки Нариман остановил Булата:
– Хватит, теперь хорошо. На, пробуй… Ну как?
– Ничего,- ответил Булат,- вода как вода, только нормально посоленая.
– Ты постой тут, посмотри, чтоб не выкипело, а я схожу за водой,- сказал Нариман и, подхватив ведро, помчался на речку.
Булат глянул в кастрюлю и пожал плечами.
– И чего ее кипятить? Все равно же она от этого жирнее не станет.
Булат напрасно рыскал ложкой по кастрюле, пытаясь поймать хоть одну картофелину, в воде, кроме двух-трех разварившихся рисинок, ничего не было.
Нариман принес воды, полил перед домом и ушел.
Пришла тетя Дуся. Она вошла в комнату и стала накрывать на стол.
Булат подошел к окну и, глядя, как старательно расставляет тетя Дуся тарелки, не выдержал, рассмеялся и зажал рот ладошкой.
– Ты чего,- обернулась на смех тетя Дуся.
– Ничего,- улыбнулся Булат,- если вы очень хотите кушать,- там есть кипяток,- показал он пальцем на печку и, задыхаясь от смеха, бросился бежать.
Когда Нариман рассказал, как они с Булатом солили суп, тетя Дуся долго смеялась.
– Иди, принеси из погреба помидоры,- сказала она, вытирая слезы,- а я картошки свежей нажарю. Ох, горе-повара…