Тайна святых
Шрифт:
Догмат принимается, как послушание Церковь иерархическая и держится послушанием. Она повинуется иерархам - блюстителям истины, зафиксированной в догматы.
Появление новых догматов в церкви, как мы видим из истории вселенских соборов, не есть новое откровенное знание, а только формулировка того знания, которое существовало в церкви, как тайное сокровенное каждой верующей душе; причина формулировки всегда одна и та же: новое распространяемое лжеучение. Св. отцы собирались на собор не для творческой радости созидания новых догматов, а с великой тяготой, чувствуя мучительную необходимость опровергнуть в несовершеннейших выражениях (сравнительно с тем светом истины, который горел в их сердцах) назойливую ложь, выдаваемую за истину. “Мы вынужденными нашлись исследовать
Церковь не богатеет от появления новых догматов, а духовно нищает (не той нищетой, о которой сказано в первой заповеди блаженства, а обратно - богатеет материально).
Церковь, где откровенное знание заменено догматами, и где догматика силится изъяснить при посредстве стиля и методов творчества мира сего божественные тайны (тайны Божии не имеют общего для всех языка),-эта церковь является не царственным священством, а обществом малых сих, еще не родившихся во Христе.
Пытливость ума (быть может вернее игра ума), громоздящего целые библиотеки за библиотеками, будто бы для раскрытия полноты христианского учения, является ни более ни менее, как вторжением в церковь творчества мира сего, создающего царство земное, ибо без откровения нельзя раскрыть тайны истины.
СВЯТЫЕ В ЦЕРКВИ ДОЛГОТЕРПЕНИЯ
“Дитя восхищено к Богу” (Откр. 12,5).
Появление духовных в церкви, которая не в состоянии сама их рождать и поддерживать любовью, есть, как мы сказали, чудо Божией милости. Но духовные здесь как бы не родные церкви. Пресвятая Богородица в видении св. Серафиму сказала, указывая Своим спутникам на святого: “этот нашего рода”. Явное свидетельство, что “наш род” в земной церкви тогда был исключением.
Между тем “наш род”, конечно, род Христов: в церкви нет иного рода. Как же это может быть, чтобы представители рода Христова в церкви стали, как исключение?
Изобразим это нагляднее, сравнив первоначальную церковь с семьей. Была одна любящая семья, и все в этой семье так друг друга любили, что и жить друг без друга не могли. Старшие в семье, более опытные в жизни, сострадали о младших, всячески трудились, чтобы помочь им возрасти в свой совершенный возраст. Младшие с великим доверием взирали на старших в семье, любя, проницались светом их совершенства.
В церкви последующих времен, которую невозможно сравнить с семьей, вернее с государством, где есть начальники, и подчиненные, и где соединение членов носит характер как бы установившегося законного привычного порядка, а не любви, Божиим чудом оживают по временам члены той отдаленной, любящей друг друга семьи - церкви. Они носят на себе печать Божьего избранничества, однако, не вовне, (не как генеральские лампасы или бриллиантовую панагию), а как внутренний свет.
Как же принимает этих людей церковь, убежавшая в пустыню? Она безусловно признает их святыми, но лет через сто после их смерти. Их канонизируют и создают для каждого чин церковного служения: молебны, акафисты и проч. Смысл канонизации, конечно, ясен: дать возможность братьям, еще живущим на земле, призывать в трудностях жизни на помощь своих братий умерших, о которых стало известно через церковь, что они крепки в любви (мы намеренно ограничиваем наше знание о святых за гробом их крепкостью в любви, ибо ничего не знаем о загробном существовании, кроме того, что живущие на земле вместе с душами умерших составляют одну церковь (см. гл. девятую - “Маранафа”).
Но ведь для членов земной церкви важнее жизнь этих “будущих” святых среди братий, а не их загробное прославление: ведь они (воспользуемся, чтобы не быть обвиненными в голословности, суждением о них одного из добрых иерархов - упомянутого выше архиеп. Феофилакта), - “Те светоспособные, которым Божество поручило принятый ими свет проливать на прочие состояния людей, по удобоприемлемости каждого”. И вот надобно сказать, что отношения к “будущим” святым при их жизни носит в церкви иерархической такой же неопределенный характер, как неопределенно их внешнее место в церкви. Иногда они сияют по всей земле (“во всю землю изыде вещания их”). Но
Что касается церкви во всем ее составе (священство и миряне), отношение ее к живым избранникам Божиим проникнуто как бы некоторой недоверчивостью. Это вследствие душевно-подобного состояния церкви: она не имеет дара различения духов. Епископы когда-то были призваны оберегать церковь от нахлынувших на нее лжепророков и лжеучителей и на все время своего начальствования у них остается некая боязливость, страх ошибки.
Однако, также во всей силе остается для церкви слово Христа: “Ты не узнал времени пришествия Моего”. Ведь это живой Христос в Своих служителях, Им избранных, снова и снова посещает Свою церковь. И к ним, то есть к Нему, следует приходить и учиться всем церковным людям; начиная с иерархов и кончая малым отроком. Конечно, посылая Своих верных свидетелей в Свою церковь, Господь дает всем не превозносящимся узреть их. Но превозносящиеся - антихристов дух в церкви - всячески и хитро прикрывают от соблазненного большинства малых сих живой свет Христов.
Верные традиции учительствовать все священное по записям, по книгам, законнические учителя церкви, канонизируя святого, начинают тщательно собирать все написанное святым, или записанное с его слов учениками. Этот записанный материал присоединяют к священному писанию, таким образом, продолжается писанный Новый Завет. Копится книжное богатство церкви, которое почти за 2.000 лет возросло до огромного количества целых библиотек. Прочитать его во всей полноте едва ли успевают даже несколько человек образованнейших из христиан.
Чтение жития и творений святых отцов есть праздничный отдых для благочестивых людей, материал для духовных размышлений и отчасти поучение.
Однако, это, как его называют душеспасительное чтение для неопытных бывает иногда очень опасно. Ибо следовать всему, что писано и говорено Божиими посланниками за тысячелетия христианства, не только не правильно, но бывает и зловредно. Господь посылает Своих святых жить и учительствовать в различные эпохи, при самых различных состояниях христианского общества. Многое, что они говорят, относилось только к данному времени и совершенно непригодно для иных времен, бывает, что для иных времен необходимо даже противоположное. Кроме того не следует забывать, что многое ИЗ поучений святых отцов времен после константиновских, когда монашество численно стало очень возрастать - есть поучение и советы монаха монахам и потому совершенно не полезно для мирян, и может их сбить с пути скромного несения своего собственного креста. Конечно, у святых есть истины, необходимые для всех времен и народов, но разобраться в этом могут только люди, имеющие духовное разумение.
Поэтому ужасны те законнические “пастыри”, которые учат “изречениями из святых отцов”, утверждая, что все их изречения всегда полезны; которые советуют подражать жизни святых (как часто в книгах, именуемых духовными, (потому только, что написаны людьми духовного сана), повторяется этот совет); которые к тому или иному событию личной жизни подыскивают внешне подходящую мысль из творений и жития святых.
Христианская жизнь есть жизнь в Духе Святом. Каждый христианин имеет свою стезю, свои условия жизни, свое окружение. Только тот, кому Дух Святой откроет путь данного человека, может подыскать христианину правильное решение в встретившемся жизненном затруднении. Все писанное становится законническим, а в христианстве действует не закон, а благодать.