Тайна святых
Шрифт:
Строится Новый Иерусалим (в противоположность строящемуся на земле царству земному, в построение которого вовлечено множество христиан), и соработником его становится только послушный святому Строителю, Господу Христу, знающему тайны строения и раскрывающему их в меру сил и способностей через благодать Святого Духа верным.
Итак, задача всякого христианина в том, чтобы научиться распознавать о себе волю Божию.
Тайна Оптинских старцев (вообще духовных) заключалась в том, что Господь (как поведал об этом один старец) раскрывал старцу сокровенность души каждого, обращающегося к нему за советом, и благодать Духа Святого давала уразуметь, как направить жизнь вопрошающего по истине Христовой.
Но
И нет формы жизни самой по себе плохой, ибо каждая доля на земле может быть благословенна Богом: и к монаху, и к купцу, и к инженеру, и к воину, и к горничной, — и повсюду приходит Дух Святый и говорит, как жить при данном положении, чтобы стать соработником по построению Нового Иерусалима.
Неверно, что послушание даже самому святому старцу есть постоянный удел среднего человека. У Бога нет средних. “Малым сим” человек назван только до времени. Но вот сказано: “и последние будут первыми, и первые последними”. Высшие, низшие места в Церкви — это только промысел Божий и при несовершенном состоянии Церкви очень часто испытание для высших.
Послушание имеет значение до рождения свыше послушника. Об этом именно говорит ап. Павел: “Я мучаюсь с вами (болезную), пока не отобразится в вас Христос”, т. е. до второго рождения. Рожденный свыше уже сам таинственно до других наставляется Духом Святым, и никто не может уразуметь его жизни, почему и сказано: “Побеждающему дам новое имя, которое никто не знает, кроме того, кто получает” (Откр. 2:17). Или ап. Иоанн говорит: “Впрочем, помазание, которое вы получили от Него (помазанный по апостольской терминологии, — имеющий полноту Духа Святого, рожденный свыше, духовный) в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание (разумеется, голос Духа Святого) учит вас всему, то чему оно научит вас, в том и пребывайте” (1 Иоанн. 2:27). И в другом месте: “вы имеете помазание от Святого и, следовательно, знаете все” (1 Иоанн. 2:20).
Самое страшное в христианстве, что верующие постепенно (век за веком после апостольского времени) теряют память о своем главном назначении. Самая возможность слышать голос Божий представляется нам некоей прелестью. По наследству от отдаленных предков мы получили свое мертвое отношение к живому Христу.
Вспомним, с какими мучительными усилиями и как настойчиво старался св. Серафим объяснить неразумевшему (ибо нам кажется неудобопостижимым понятие о явлении Бога между людьми, “Его голос в нас”) Мотовилову (хорошему, хотя и наивному, члену церкви) цель христианской жизни и необходимость “стяжать Духа Святого”.
Вселение Духа Святого в члена Церкви, второе рождение — это тайна, раскрывшаяся в день Пятидесятницы. Это цель прихода Сына Божия на землю — основа новой твари, нового рода на земле. Еще при жизни своей на земле Христос говорил: “Огонь (Духа Святого) пришел я низвести с неба, и как томлюсь Я, что он еще не возгорелся”. Господь томился, ибо до сошествия Св. Духа (до Пятидесятницы), люди не были в состоянии начать новую жизнь.
Тот, кому необходимо стяжать Духа Святого, еще не живет новой жизнью, не новая тварь. Таковы мы все, члены современной церкви. Великий святой, свидетель верный, посланный в церковь свидетельствовать истину, напомнил нам о цели христианской жизни. Но разве мы знаем, разве мы не тоскуем от глубокого бессилия и незнания, как стяжать Духа Святого?
Напрасно думать, что утратив так глубоко чувство христианской сущности, легко оживить его в церкви. Только сектанты
Святым свидетельством сказанного является упомянутая беседа св. Серафима с Мотовиловым о стяжании Св. Духа. И самое содержание беседы, и судьба записи этой беседы несомненно указывают, что мы здесь имеем великое знамение от Бога. Можно уразуметь тройной смысл в этом событии. Первый — это обличение: беседа начинается с громового утверждения: “Дух Божий открыл мне, что вам никто в церкви (у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали) не мог сказать, в чем заключается цель христианской жизни”. Не звучит ли это гораздо страшнее, чем в свое время обличение Господом учителей израильских в лице Никодима: ведь прошло 18 столетий после сошествия Св. Духа. Это обличение от Духа Божия явно обращено к современным начальникам (пастырям и “архипастырям”, как они себя наивно именуют) и учителям христианским. И не слышится ли тут опять грозное пророчество Христа, теперь изреченное Духом Святым через избранника Божия: “У неимеющего отнимется и то, что имеет”.
Из последующей трудной и мучительно неясной (по отношению к вопросу, как стяжать Духа Святого) речи св. Серафима и глубокого недоумения Мотовилова не обнаруживается ли полная невозможность при современном духовном состоянии церкви воскресить главное в христианстве? Но, если здесь нет учительства, ибо научить в настоящее время невозможно, то нет ли пророчества, что время это неисповедимыми путями Божьими все же грядет, ибо ведь слово Духа Святого не бывает напрасно. В этом второй смысл события.
Третий момент беседы — чудесное преображение св. Серафима перед лицом Мотовилова (об этом ниже) также заканчивается пророчеством свидетеля верного: “Не для вас одних дано вам разуметь это (т. е. преображение), а через вас и для целого мира”*.
* Св. Серафим подкрепляет свое пророчество соображением, предполагая (мню), что Господь поможет нам удержать сие в памяти (подразумевается: записанную вами беседу Он поможет сохранить для других, ниже сказано: “для целого мира”, - как увидим, чудесная помощь Божия и явлена по отношению к записи), иначе благость Его не преклонилась бы так скоро к смиренному моему молению, не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима (т. е. явить чудо его преображения).
Судьба записанной Мотовиловым беседы с ним святого как нельзя более ярко свидетельствует о ее высоком назначении. Написанная на небольших клочках бумаги, иногда вперемежку с хозяйственными счетами, чрезвычайно неразборчивым почерком, она, как бы никому не нужная, семьдесят лет провалялась на чердаке в хламе, вся закапанная голубиным пометом.
Незадолго до первых бед (японской войны и революции 1905 г.), начинающих потрясать Россию, беседа эта “случайно” была найдена членом церкви Нилусом (кажется, еще более наивным, чем Мотовилов), восстановлена им с величайшим трудом и, несомненно, с чудесной помощью Божией, послужила главным основанием для прославления св. Серафима. Причем Святейший Синод был против канонизации; однако государственная власть в лице Императора Николая II, как бы каясь в своем двухсотлетнем мертвенном воздействии на Церковь, решительно стояла за канонизацию свидетеля верного, благовествовавшего своей беседой с Мотовиловым воскресение жизни в Церкви.