Тайна темного подвала
Шрифт:
Отвращение к самой себе заставило ее содрогнуться. Энн топнула ногой. Как же глупо она себя ведет! Неужели она не способна контролировать свои мысли? Но ведь она и не пыталась! Она просто позволила им течь в любом направлении. А этого делать нельзя, ни в коем случае!
Энн в первый раз оглянулась по сторонам. До сих пор она лишь машинально шагала вперед, не замечая ничего вокруг. Временами она, конечно, возвращалась в реальность, но лишь для того, чтобы пересечь перекресток или свернуть, ведомая по неведомому маршруту каким-то глубинным воспоминанием. Теперь же, впервые
Энн замерла, и мысли продолжали беспорядочно роиться в ее голове. Ее обуревало страстное желание войти в эту дверь. Она даже знала, что увидит за порогом. На секунду в воображении ее возникла отчетливая картинка.
Гостиничный холл, стойка, а за ней — девушка, которая записывает имена постояльцев. Как же хотелось ей подняться по ступенькам, открыть дверь… И вдруг совсем иные чувства нахлынули на Энн. Непреодолимая сила заставила ее развернуться и двинуться прочь. Ужас, совершенно необъяснимый, подгонял ее, заставляя все больше ускорять шаг. Вся сила воли понадобилась Энн для того, чтобы идти нормальной походкой, так, словно она идет куда-то по делам. Она не понимала, что это на нее нашло. Откуда ей было знать, что она чудом избежала встречи с Макстоном, который зашел в отель «Худ» справиться, не вернулась ли мисс Энн Форест в свой номер. За этой дверью, которая так ее манила, Энн обязательно столкнулась бы с незнакомцем из сада.
Энн шла прочь от гостиницы, даже не подозревая, какая ее подстерегала опасность, но тем не менее она испытывала удивительного облегчение. Наконец-то она порадовалась мягко пригревающему солнцу, ощутила мягкое дуновение бриза. В сердце ее воцарился покой, и тут она вспомнила о Джиме. Ведь он совсем не обрадовался, что избавился от нежданной обузы. Значит, ему действительно не безразлична ее судьба! Значит, и она сама тоже ему не безразлична…
Энн шла все вперед и вперед, думая о Джиме.
Глава 36
Домой она вернулась уже в сумерках. Дженет с улыбкой подняла глаза.
— Ну, вот и ты! — проговорила она, стараясь не выдать охватившего ее облегчения.
— Я не слишком задержалась?
— О нет, что ты!
Лизбет, уткнувшаяся в книгу, перевернула страницу.
— Дженет уж решила, что вы ушли навсегда. Но я-то знала, что вы вернетесь, — заявила она и замолчала, ожидая, что кто-нибудь поинтересуется причиной ее уверенности. Вопроса, однако, не последовало. И, вскинув светлую головку, Лизбет заключила разочарованным голосом:
— Не всем везет в этой жизни!
Энн пребывала в столь радостном расположении духа, что эта колкость вызвала у нее лишь смех.
— Тебе уже недолго осталось терпеть, Лизбет.
Энн вышла из комнаты. Дженет кинулась за ней.
— Лизбет — просто глупая, ревнивая девчонка. Ты молодец, что не обижаешься. Мы не должны идти у нее на поводу.
— Вероятно, ты права. Но я действительно не могу здесь оставаться. Из-за меня у тебя сплошные неприятности.
— Нет, не правда! А Лизбет нужно перевоспитывать.
Пусть
Такая избалованность не приведет ни к чему хорошему.
Очень вредное свойство.
Энн скорчила рожицу.
— Что-то мне не очень хочется быть наглядным пособием для уроков этики!
Девушки рассмеялись.
— Энн, не знаю, как ты к этому отнесешься, но если ты и в самом деле хочешь найти работу…
— О да, хочу, очень хочу!
— Мне позвонила моя старая кузина, мисс Карстерс.
Живет она в Девоншире, но иногда приезжает в Лондон.
И всегда останавливается у своей бывшей горничной, которая сдает комнаты. Не скажу, что с ней легко иметь дело.
Но если ты готова терпеть ее причуды, то плата за это составит около трех фунтов в неделю. А эта самая горничная, миссис Боббет, живет как раз за углом, так что тебе не придется далеко ходить.
— Как ты думаешь, я справлюсь? А что нужно будет делать?
Дженет рассмеялась.
— Не знаю. У мисс Карстерс есть подруга, а у подруги — семейство. Дважды в год она ездит навестить их. Это уже священная традиция. А затем кузина Клэрри является в Лондон, полная праведного гнева, придирок и претензий. Это нелегкое время для всех, а труднее всего придется тебе. Я ничего тебе не говорила, потому что не знала точно, когда она прибудет, а еще у меня просто духа не хватало.
— То есть… О Дженет, какая же ты добрая! Зная, что я не смогу отказаться, ты молчала, а теперь, когда мне совсем не обязательно соглашаться, если я не захочу… Но Дженет, я согласна, конечно согласна!
— Это всего лишь на пару недель, но если ты не уверена, что сможешь выдержать…
— Пару недель можно потерпеть что угодно, — возразила Энн.
— Ну, если ты уверена, если тебе не страшно…
— Ни капельки!
Переговоры вели по телефону. Энн досталась роль молчаливого слушателя.
— Кузина Клэрри, — говорила Дженет в трубку, — у меня есть подруга… Мне кажется, она вам подойдет. Она живет здесь… Да, у меня. Думаю, она — именно то, что вам требуется. — Дженет замолчала. Из трубки в ее руках доносилась прочувствованная тирада. Очевидно, мисс Карстерс обладала недюжинным ораторским талантом. Прошло минут пять, прежде чем Дженет получила возможность вставить хоть словечко. И надо сказать, девушка, очевидно наученная долгим опытом, продемонстрировала олимпийское спокойствие. И лишь только неудержимый словесный поток на секунду прервался, она снова заговорила, невозмутимо и размеренно:
— Если вы хотите с ней познакомиться, я приведу ее завтра утром. И если вас устроит ее кандидатура, она может остаться с вами до вечера… Да, трех фунтов в неделю будет достаточно… Она живет у меня, так что всем будет очень удобно… Хорошо, мы придем завтра утром. В десять?.. До свидания.
Дженет повесила трубку и обернулась.
— Ну вот, все улажено. Если почувствуешь, что тебе невмоготу, — просто скажи мне об этом. График такой: каждый день, с десяти до шести.
Обе девушки втайне подумали, что отныне Энн большую часть дня будет проводить вдали от Лизбет и это, пожалуй, к лучшему.