Тайна Тихого океана

Чубаха Игорь Викторович

Она грациозно всплеснула руками и наклонилась поближе. Голова Валеры погрузилась в облако парализующего парфюма «Moro» и сладко закружилась, а лицо милашки оказалось на расстоянии прямого неприцельного поцелуя.

– Можно посмотреть? – по-чешски спросила очаровашка и нагло протянула руку к талантливо нарисованному Зыкиным на обратной стороне штурманской карты сапогу.

Сквозь джунгли упоительно длинных натурально белых волос, заслонивших Валере обзор, пробился мрачный взгляд Кучина: мол, ты какого лешего пустил сюда эту фифу? Зыкин попытался ответить виноватым взглядом, но взгляд норовил сползти к трогательной отметинке прививки оспы на плече такой близкой блондинки. Ладошки зачесались, так захотелось этот шрамик

погладить. И не только шрамик.

Джинсовые, некогда синие, а теперь вытертые до белого неприличия шортики, маечка-топик да высокие кроссовки – вот, в сущности, и все, что было на блондиночке. Зыкинские воспоминания о Герде, пуская пузыри, начали тонуть в омуте мыслей, менее романтических, зато куда более игривых. Валера вдохнул-выдохнул, выныривая в реальность, и убрал рисунок подальше.

– Нельзя… – Голос дал петуха, и Валера кашлянул, сглатывая остатки дурмана. – Это… это карта Италии.

– Опорные пункты Ватиканских командос и ставка Папы Римского, – поддакнул Кучин. Самого старшину видно не было – его заслоняла безупречной формы экспонента затянутого в джинсу девичьего бедра – но тут не надо быть академиком Герасимовым, чтобы по голосу воссоздать выражение лица боевого товарища.

Отвечали славяне, естественно, на безупречном чешском.

– И не такое на подиумах проветривала! – поджала губы блондиночка столь очаровательно, что ее захотелось немедленно поцеловать.

– Літак «Боинг-747», ви порушили незалежний повітряний простір Російської Федерації! Не барясь, просигнальте бортовими вогнями, що одержали це повідомлення, і лягайте на курс, перпендикулярний нинішньому. Інакше негайно будете збиті! [125] – на чистом украинском предупредила внешняя связь.

125

Самолет «Боинг-747», вы нарушили воздушное пространство Российской Федерации! Немедленно просигнальте бортовыми огнями, что получили это сообщение и ложитесь на курс, перпендикулярный нынешнему. Иначе незамедлительно будете сбиты!

– Уже полчаса, как нарушили. А вы, гражданочка, займите свое место и пристегнитесь, – официальным голосом скомандовал Кучин, выбирая наиболее безопасную стезю для «Боинга» по относительной силе сигналов, полученных отвечающими за свои квадранты антеннами. К радости пилота конус по оси антенн «747-го» оказался ограничен углами ±45 градусов [126] . Впрочем, никуда не девалась опасность, что RWR не прореагирует, если радар охотника будет работать за пределами частотного диапазона приемников.

126

У систем восточного блока всего – ±30 градусов

– Фи! – Красотка надула губки еще обворожительнее, от чего ее захотелось поцеловать не единожды, а троекратно, и, гордо покачивая джинсой, удалилась.

– Ну, Синдерелла… – только и развел руками Илья: в смысле – тупость твоя безгранична.

– Она так просилась, так просилась… – стал оправдываться Валера.

– Проси-елась… Мне вот тоже хочется тебе «лося» залимонить [127] , но я же молчу.

– Ну, Илья…

– Ладно, проехали. В следующий раз смотри, кого в кузове везешь.

127

Один из способов воспитания «карасей» «годками» в казарме. Кто служил – поймет.

– Так ведь это не я борт перепутал!..

– Проехали, сказал. Давай дальше думать, – и Кучин придвинул второй

листок, на котором был изображен сапог номер два.

Если Зыкин работал под Брюллова, то в манере Кучина угадывалось влияние Петрова-Водкина. Зыкин опять взял в руки свой рисунок и в сотый раз добросовестно оглядел его со всех сторон.

– А мальчики ниче! – донесся из-за перегородки голос блондинки. – Только набожные очень.

– Ну? – поторопил Кучин.

– Не знаю, Илья, – пригорюнился Зыкин. – Сапог как сапог. Не Alberto Guardiani, конечно. Кожа выделки конца прошлого века. Размер, эдак, сорок второй. Можно надеть и на левую, и на правую ногу. Шпора… Вот шпора странная. Точнее, металл странный. Почему-то за сотню лет не окислился, не потускнел. – Зыкин щелкнул по штурманской карте ногтем. – Но нашим врагам зачем-то оказались нужны оба сапога.

Над их головами бесшумно пронеслась продолговатая тень, почти мгновенно превратилась в точку на горизонте и там развернулась, нарисовав петлю серой смутной струей на голубом холсте неба.

– «Су 27», –машинально определил Валера. – Это уже который по счету?

– Он, – кивнул Кучин. И назидательно добавил, поплотнее ухватив штурвал взятого на абордаж «Боинга»: – Ну, давай, мегатонник, не отвлекайся на ерунду, напрягай извилину! – (Зыкину польстило) – Значит, говоришь, они похожи?

Звуковая волна от пролетевшего истребителя прокатилась над ними, не зацепив.

– Абсолютно, – ответил Зыкин. – Два сапога – пара…

– Погоди-ка…

У наплывов крыльев истребителя замерцали крошечные светло-желтые огоньки, и в лица мегатонникам потянулись пунктиры тридцатимиллиетрового калибра – это заработали пушки ГШ-30Л, выплевывая снаряды со скоростью тысяча пятьсот штук в минуту.

– По своим же, гады, – беззлобно выругался Кучин. – Извините, девочки…

Он притопил педаль поворота и одновременно отжал штурвал. Стрелка указателя курса качнулась влево. Как картинки на панели однорукого бандита, запрыгали, уменьшаясь в значении, цифры на РВ [128] . Красивым маневром «Боинг» ушел с линии обстрела, и, наплевав на все эшелоны [129] , рухнул до отметки двести пятьдесят метров.

128

Радиовысотомер.

129

Эшелон – Устанавливаемая на воздушных трассах высота полета летательных аппаратов для обеспечения безопасности.

Сердца мегатонников дружно подпрыгнули к кадыкам. Из салона донесся истошный девичий визг, в спальном отсеке что-то со звоном грохнулось и покатилось, как пустое ведро. За стеклом кабины встала дыбом земля, закружилась в ритме вальса.

Из кармана Кучина выпрыгнул фрукт киви; старшина, не глядя, поймал его в воздухе. Недавний и, как всегда, неожиданный для всех метеорологов антициклон разогнал облака, и видимость с высоты двести пятьдесят метров была превосходной. Занесенная снегом деревенька, рвущиеся с цепей дворняги, занесенный снегом трактор в поле.

Не дожидаясь выхода из строя основной системы, Илья каратистским тычком зарядил переключатель на панели AUX COMM из положения backup в позицию UFC, передав управление от ICP к резервным элементам. Затем, сочно надкусив киви, Кучин одной рукой выровнял авиалайнер.

Стих напоминающий истерику зашкалившего микрофона вой возмущенных предельным режимом моторов, зато из салона повторно донесся девичий визг.

– Эх, ну на фига я свой тому молчуну отдал? – вздохнул Зыкин, разглядывая треклятый рисунок. Болтанка была нешуточной, картинка трепетала в руке, как пойманный налим, но разгадать тайну старого сапога было архинеобходимо.