Тайна трагедии 22 июня 1941 года
Шрифт:
А. И. Микоян также издал воспоминания под малопонятным названием «Так было», но что было и было ли это так, верить Микояну, с моей точки зрения, очень трудно, так как любой эпизод, рассказанный им, вызывает глубокие сомнения и буквально «кричит» о том, что такого просто не могло быть. Кстати, и Микоян, также как и Жуков, ни в коей мере не способствует раскрытию «тайны 22 июня» и жестоких поражений РККА в первые дни войны.
Чтобы лучше понять, и главное, раскрыть правду о катастрофических событиях первых дней ВОВ, давайте вновь отправимся в 1953 год. Современные исследования независимых историков безоговорочно доказали насильственную смерть Сталина и Берия, но официальная точка зрения от этого не изменилась. Основная версия по этому вопросу основана на том, что Сталина и Берия убил Хрущев, так как Сталин на 19-ом съезде КПСС принял решение убрать
Вот и маршал Жуков, ярый сторонник Хрущева (почему-то именно с июня 1941 года, когда они оба вдруг вместе 22 июня во второй половине дня вылетели в штаб фронта КОВО), один из главных участников убийства Берия в июне 1953 года, в своих воспоминаниях прямо указывает: «…у меня к Берии давняя неприязнь, перешедшая во вражду. У нас еще при Сталине не раз были стычки. Достаточно сказать, что Абакумов и Берия хотели в свое время меня арестовать. Уже подбирали ключи».
Жуков сам не скрывает, что его хотели арестовать и подтверждает, что компромата для ареста было достаточно (…ключи!), но вот почему этого не произошло и когда это было Георгий Константинович не говорит. И это не случайно. Можно предположить, что это могло быть только в июньские дни 1941 года в Наркомате обороны. Все объясняется очень просто. Дело в том, что уже с 1945 года Л. П. Берия уже не занимался вопросами Наркомата внутренних дел и Наркомата госбезопасности. Так что «стычек» у Жукова с Берией абсолютно не могло быть. Только в феврале 1953 года И. В. Сталин через Президиум ЦК КПСС добился решения об объединении МВД и МГБ в одно ведомство с возложением руководства над ним на Л. П. Берия.
Вот с этих позиций и появляется твердое основание считать, что и Хрущев, и Жуков жили в постоянном страхе после неудавшегося заговора генералов в июне 1941 года, который привел к тяжелым катастрофическим последствиям для нашей армии в первые месяцы войны.
Именно поэтому Хрущев в 1953 году, дорвавшись до власти, устроил кровавую резню. Да, именно за боязнь раскрытия того, тайного предательства, которое Хрущев осуществлял на протяжении войны. И Жуков помогал Хрущеву в делах 1953 года, в государственном перевороте как подельник потому, что и сам был замаран в заговоре военных в 1941 году. Убежден, что генерал армии Д. Павлов, командующий Западным фронтом – ЗапОВО «открыл» фронт немцам не без участия начальника Генштаба Г. К. Жукова. Жуков впоследствии и сам признался, что если он «…в чем-то и виноват, то только в том, что они с Тимошенко не проверили выполнение Директивы № 1 во всех приграничных западных военных округах еще 21 июня». Даже, если бы это было так, то одно это бездействие уже явилось тягчайшим преступлением.
Все вышеизложенное имеет непосредственное отношение к причинам тяжелейших поражений Красной Армии в первые недели ВОВ, и признание Г. К. Жукова лишний раз позволяет быть в этом уверенным, особенно когда речь идет о разгроме наших войск в ЗапОВО, т. е. на минском направлении. Но это далеко не единственная причина, о чем мы будем говорить в последующих главах.
Глава пятая
Заговор «маршалов». Процесс военноначальников. Подлая ложь Хрущева. О причастности германской разведки к ликвидации заговора Тухачевского. Две попытки фальшивой реабилитации участников военного переворота. Последнее слово комкора Примакова.
То, что в далеком 1937 году военный заговор реально был с целью захвата власти в стране не вызывает никаких сомнений. Доказательств этому предостаточно. Но все это отнюдь не означало, что заговорщикам хватало внутренних ресурсов поддержки. Им была необходима внешняя поддержка, но надеяться на реальную помощь Запада и США, как это произошло в 1991 году, шансов не было.
Вполне естественно, что главный путчист М. Н. Тухачевский больше всего рассчитывал на свои многолетние связи с немецким Вермахтом. Скорее всего, руководители заговора, как от группы военных, так и от правоцентристского блока ожидали от Бломберга (в 1937 году – военный министр Германии) подтверждения, – если
Однако, события развивались совсем другим путем, которые мы должны рассмотреть, вернувшись в 1956–1961 гг., через призму подлых и лживых мифов, придуманных непосредственно Хрущевым, с целью опорочить имя И. В. Сталина и попытаться скрыть свои многочисленные преступления.
Основные положения обвинений Сталина, которые Хрущев выдвинул еще на XX-м съезде, сводились, главным образом, к двум фальшивым тезисам: сталинские репрессии против армейских кадров, и обвинения Сталина в очень плохой организации и подготовке страны к войне.
По поводу «репрессий против армейских кадров» Хрущев в 1956 году на XX-м съезде высказал следующее мифическое утверждение: «Весьма тяжкие последствия, особенно для начального периода войны, имело то обстоятельство, что на протяжении 1937–1941 годов, в результате подозрительности Сталина, по клеветническим обвинениям истреблены многочисленные кадры армейских командиров и политработников».
А на XXII-ом съезде КПСС тот же Хрущев публично объявил о том, что советские военачальники во главе с М. Н. Тухачевским были арестованы по ложным обвинениям. По его словам, материалы, сфабрикованные в гестапо, германская разведка сумела передать президенту Чехословакии Э. Бенешу, который, в свою очередь, передал их Сталину. Эту версию повторял и Д. Д. Волкогонов. Сталина и его окружение обвиняли в слепом доверии к гитлеровской фальшивке и нежелании поверить Маршалу Советского Союза и другим военачальникам. Однако, уже в беседе с Ф. Чуевым в декабре 1971 года В. М. Молотов выступил как разоблачитель подлой лжи Хрущева: «Мы и без Бенеша знали о заговоре, нам даже была известна дата переворота».
Знал ли Хрущев, готовя к реабилитации бывших руководителей военно-троцкистского центра в РККА, что заговор Тухачевского и его сподвижников в 1937 году отнюдь не был сфальсифицированной расправой И. В. Сталина над «невинными жертвами», а имел место в действительности? Безусловно, знал. Причастность германской разведки к «расправе» Сталина над маршалом Тухачевским – это миф, подлая месть Хрущева! Если бы такие компрометирующие Тухачевского и якобы переданные Сталину документы были, Хрущев извлек бы их из архивов, как один из самых мощных аргументов в своей борьбе с «культом личности» И. В. Сталина. Всё, что он смог предъявить делегатам XX съезда, это была скользкая фраза: «как-то в зарубежной печати проскочило сообщение, будто бы… Этот документ якобы секретный». Ни в представленной Ежову 13 мая 1937 года справке по всем иностранным и внутренним агентурным материалам в отношении Тухачевского, ни в судебном деле нет упоминаний о сфабрикованной абвером фальшивке, якобы на основании которой «легковерный» Сталин начал проводить «массовые репрессии» в Красной Армии, чем будто бы «обескровил» ее накануне войны. Но вот ведь какая незадача – германской фальшивки не было, а заговор был!
А дело в том, что Тухачевского сдали, скорее всего, не немцы, а англичане, которые как никто другой превосходно умели играть на опережение и подставлять своих врагов и, как ни странно, друзей тем более. А «досье на Тухачевского» было передано президенту Чехословакии Бенешу не из германского генштаба, а английскими спецслужбами. Вот как раз об этом и говорит В. М. Молотов в «140 беседах», записанных Ф. Чуевым. /72/. Что касается И. В. Сталина, он имел достаточно других источников, в т. ч. и службу собственной безопасности, и собственную разведку и поэтому был очень хорошо осведомлен о заговоре Тухачевского и его группы. Если же рассматривать ситуацию с точки зрения, кому было выгодно сдать Сталину «заговор маршалов», – это, безусловно, Англия, которая при этом решала многие свои проблемы.
Во-первых, срывая заговор Тухачевского и его группы, Англия тем самым убирала возможность создания будущего союза между Германией и Россией против Англии и США.
Во-вторых, Тухачевский и его генералы готовили Россию под сдачу Германии, а Англия и США в этом случае полностью лишались основных российских ресурсов и богатств, которые переходили под контроль Германии и Японии.
В-третьих, раскрытый заговор военных в Советском Союзе дискредитировал Россию перед Францией и Чехословакией, у которых теперь появлялись серьезные причины отказаться от военного сотрудничества с Россией, а Германии позволить в будущем осуществить оккупацию этих стран.