Тайна третьей невесты
Шрифт:
Все слышанные мною страшные сказки вмиг ожили: это чудовище, неупокоенный дух бродит по старому замку! А король собирает здесь девушек не только и не столько ради того, чтобы выбрать невесту, нет… Он хочет принести жертву этому духу. Быть может, не одну. Сколько девиц не вернется домой? Родителям скажут, что их взяли в жены знатные люди, заплатят откупного, и те останутся довольны, а если попытаются увидеть дочь, что ж… Им объяснят, почему не нужно с ней встречаться. И если я не вернусь в нашу спальню, невозмутимая Ина скажет Делле и Лиссе, что я нарушила какое-то правило – ну надо же, угораздило
– Что с тобой, девушка? – спросил вдруг доспех и сделал еще шаг вперед.
Теперь на виду оказался блестящий нагрудник. Я рассмотрела выгравированный на нем герб и поспешила склониться в придворном поклоне. Даже если это дух, то нужно выказать уважение верноподданной тому, кто носит изображение вздыбленного грифона с мечом в лапе – ведь это королевский герб! Быть может, мне встретился кто-то из давно почивших предков нынешнего правителя? Ох, лучше бы я осталась в комнате…
– Ты что-то потеряла? – Он был совсем рядом со мной.
– Нет, господин, – выдавила я, не поднимая головы. Если не смотреть, то не так страшно…
Когда я была маленькой, то знала наверняка – если зажмуриться, то тебя не найдет никакое чудовище. Жаль, сейчас уже поздно было прибегать к этой уловке – незнакомец меня увидел.
– Тогда выпрямись, чтобы я мог видеть твое лицо, а не затылок, – приказал он. Голос был сиплый, словно в горле у незнакомца пересохло, и властный.
Я не посмела ослушаться и встала прямо, по-прежнему глядя в пол. На желтовато-серых в отблесках светильника камнях расплывались черные пятна. Капало сверху, медленно, неотвратимо – и взяться капели было неоткуда, кроме как из жил незнакомца.
«Его убили в этом коридоре, – подумала я, – и с тех пор он бродит и бродит… ищет убийцу. Да, наверняка так и есть… Но вряд ли его убила девушка, значит, мне ничего не грозит!»
И я все-таки рискнула посмотреть на неизвестного. Не в лицо, нет: он оказался очень высок, и взгляд мой упирался ему в грудь.
Все-таки на нем был не полный доспех, нет… Кольчуга до середины бедра, нагрудник, наручи и еще уйма железа, названия которому я не знала. Братья наверняка сразу поняли бы, чьей работы доспех перед ними, в каком веке он сработан, каким мастером – они разбираются, дедушка научил. Хотя как может пригодиться это знание в наши времена, если ты не намерен всю жизнь заниматься описанием судеб давно почивших людей, в том числе знаменитых воинов? Я не знала ответа, а спросить у дедушки побоялась…
– Что же ты стоишь? – спросил он с затаенной насмешкой. – Я тебя не держу, беги скорее к своему милому!
– О чем вы… – Тут до меня дошло, о чем он говорит, и кровь бросилась мне в лицо. – Да как вы смеете!..
«Еще всякий призрак станет отпускать непристойные шуточки!» – могла бы я добавить, но вовремя прикусила язык. Он ведь может рассердиться, а что тогда со мной станет, неведомо…
– Куда же ты спешишь в такой час, нарядившись, словно на бал?
– На бал? – невольно переспросила я, взглянув на себя.
В таком-то платье? Оно, как верно сказала Лисса, вышло из моды триста с лишним лет назад!
«Но ведь призрак не вчера появился…
– Я тебя не помню, девушка, – сказал он вдруг. – Ты одета как знатная дама, а ведешь себя словно виноватая служанка, укравшая платье у госпожи, чтобы покрасоваться на деревенском празднике. Я угадал? Вижу, у тебя не хватило смелости взять еще и украшения: за платье госпожа, быть может, и простит… если сама не отдала тебе старое, а вот за драгоценности – прикажет запороть на конюшне!
Я лишилась дара речи.
– Но это не мое дело, – добавил он. – Беги, пока тебя не хватились. Я ничего не видел.
С этими словами он повернулся и пошел прочь. С каждым его шагом – он сильно хромал – меня отпускало напряжение. Казалось, до того он удерживал меня взглядом, словно прочными путами, а теперь отпустил. И это я еще не смотрела ему в лицо! Наверно, взгляни я в глаза, вовсе не опомнилась бы, а теперь был шанс спастись, раз уж он не тронул меня и оставил в покое, сочтя недостойной своего внимания. Даже обидно как-то…
«Кап!» – еще одна темная клякса расплылась на каменном полу.
– Вы ранены, сударь? – едва слышно выговорила я.
– Что? – Он остановился и обернулся. – Я не слышу, что ты лепечешь, девушка. Говори громче! Если хочешь попросить поженить тебя с милым, сделай одолжение, подожди хотя бы до завтра, мне не до того…
– Я спросила – вы ранены? – повторила я громче. И кто меня за язык тянул? – Кровь… вот… на полу.
– Вижу… – Он поднял правую руку, закованную в кольчужную перчатку, коснулся левого плеча. – В самом деле… Надо же, не заметил.
– Может быть, позвать кого-то на помощь?
– Нет, – после паузы ответил он. – Иди своей дорогой. Ты не видела меня, а я не встречал тебя, понятно тебе, девушка?
– Да, сударь, как скажете… – пробормотала я. – Только след остается. Кто-нибудь еще заметит…
– Так подотри, – приказал он таким тоном, словно даже не сомневался в моем повиновении. – А с этим… Найдется у тебя платок? Нужно чем-то зажать рану.
Платок у меня был, вышитый, из тонкой ткани, но до того маленький, что его хватило бы разве только порезанный палец обмотать. Впрочем…
В старых легендах (тех, из которых матушка не вымарала кое-какие строки) говорилось, что знатные дамы, бывало, перевязывали раны возлюбленных своими нижними юбками. На мой взгляд, это могло скорее навредить раненым, чем помочь, вдобавок, как я уже упоминала, к выданному платью вороха нижних юбок не полагалось. Все, что у меня было, – это шарф, его-то я и предложила пустить в ход. Ну, как предложила – показала жестом.
– Подойдет, – кивнул мужчина.
Я осмелилась взглянуть чуть выше, потом еще… Волосы у него были не очень длинные, едва по плечи – сейчас они неопрятными, непонятного цвета сосульками свисали на худое, какое-то изможденное, серое лицо с темными провалами глаз. В неверном коридорном свете он выглядел словно оживший покойник, каковым наверняка и являлся! А я имела глупость с ним заговорить…