Тайна Урочища Багыш-Хана

Енц Ирина

– А кто-то говорил, мол, не дождешься… – На что подруга только сурово нахмурилась.

Рыба была торжественно завернута в большие листья мать-и-мачехи, и прибрана в сумку. Мы уже дожевывали свой завтрак, когда Юрок, с набитым ртом, спросил:

– А кто такой был, этот Багыш-Хан? Почему то место так назвали?

Татьяна посмотрела на него с легким сожалением. Весь ее вид словно говорил: «Ну что с него взять, троечник…» Чтобы не вызывать новую волну едких замечаний, я торопливо проговорила:

– Это древняя легенда гор. Жили здесь в незапамятные времена муж Тянь-Шань и его жена, красавица Иссык. Детки у них были. В общем, все было бы у них хорошо, если бы, недалеко от них не простирались владения этого самого Багыш-Хана. Слыл он черным колдуном. Однажды, проезжая мимо

юрты Тянь-Шаня и Иссык, увидел хан красавицу, и влюбился в нее. Нет… Точнее, не влюбился, а возжелал. Потому что любовь предполагает совсем другие чувства и эмоции. И вот, когда Тянь-Шань пас далеко от дома свои отары, велел Хан своим нукерам выкрасть красавицу Иссык. Вернулся пастух домой и не застал там жены. Тогда он кинулся в погоню. Выслал против него злобный колдун несметные полчища, но разметал богатырь всех приспешников хана. Испугался колдун, превратился в орла, схватил Иссык в когти и взмыл высоко в небо. А на Тянь-Шаня наложил заклятье, чтобы тот превратился в камень. Чувствуя, как каменеют у него ноги, богатырь вложил стрелу в лук и выстрелил в Багыш-Хана. Стрела достигла цели, ранив колдуна в крыло. Разжал он когти, выпустив женщину и проклял ее вслед, пожелав, чтобы стала она водой и ушла под землю. Ну, это из серии «так не доставайся же ты никому». Но муж Иссык рванулся изо всех сил, чтобы успеть поймать жену, и окаменел. Вот так, он превратился в эти горы, а она стала хрустально-чистым озером в его ладонях…

Ребята слушали меня, как завороженные. Когда стало понятно, что я закончила рассказ, Танька вздохнула с некоторым сожалением и пробормотала:

– Вот это любовь…

А Юрка задумчиво пробурчал:

– Урод этот хан… – А потом, с прищуром глянул на подругу и, почти возмущенно, проговорил: – Так это урочище названо именем этого колдуна? И ты не придумала ничего лучше, как тащить нас именно туда?! Тебе что, в других местах урюка мало?!

Татьяна в долгу не осталась, и у них опять началась перепалка. Слушать мне все это надоело, и я рявкнула:

– Хватит!!! Все, привал окончен, пойдемте дальше. Хотелось бы засветло дойти до места и успеть урюка набрать. Переночевать спокойно, – выделила я интонацией последнее слово, – и счастливыми, и довольными вернуться домой!

Не дожидаясь ни от кого ответа, я сложила остатки еды в рюкзак, закинула его за плечи и зашагала вверх по течению.

Глава 3

Дальше по ущелью подниматься стало труднее. Людские тропы закончились, дальше шли только звериные. А зверям, как известно с их небольшим ростом, лапками и копытами, пробираться под зарослями по каменистой почве намного легче, чем неповоротливым людям. Наконец, уже после обеда, мы добрались до того места, где кончалось ущелье. Небольшой водопад низвергался с приличной высоты, разбрасывая радужные блики преломленных солнечных лучей. Присели на камни немного передохнуть, а заодно и провести небольшой совет. Юрка первый выступил с предложением. Внимательно оглядывая горные склоны, он проговорил:

– Предлагаю, перейти перевал, и остановиться на ночевку на склоне. Спокойно переночевать, а утром спуститься в урочище, набрать урюка, и сразу отправиться в обратную дорогу. Не хочется мне что-то в урочище имени этого колдуна на ночь оставаться.

Татьяна было открыла рот, чтобы, как обычно возразить другу, но я ее опередила. Торопливо проговорила, глядя на подругу со значением:

– Целиком поддерживаю. Мне тоже как-то не хочется провести в том месте ночь. Можете считать меня кем угодно, но спать я буду спокойнее подальше от того места. – И сурово сдвинула брови, чтобы дать понять Татьяне, что я не шучу.

Подруга, к моему величайшему изумлению, возражать не стала. Подозреваю, ей самой было бы не по себе провести всю ночь в этом урочище. Сказки-сказками, но, как мы знаем из нашего детства, сказка – ложь, да в ней намек… В общем, в этот раз мы проявили завидную солидарность по поводу места нашей будущей ночевки.

Дальнейший путь у нас занял намного больше времени и сил, чем мы предполагали. Овечьи тропы, коими здесь был испещрен весь склон, подходили больше для овец, а не

для людей. Правда, наш ослик шел довольно бодро, и, похоже, не испытывал наших трудностей. Хотя, кто его на самом деле знает? Он ведь с нами своими ощущениями не делился. Юрке мне следовало сказать спасибо за него. Потому что, мой рюкзак на перевал тащил тоже ослик. Танька из упрямства несла свой рюкзак сама. На самом деле, она должна была испытывать к нашему четвероногому другу родственные чувства, так как характером они были очень схожи.

Наконец, взойдя на самую седловину, мы остановились на отдых. Солнце здесь, по-прежнему, светило, не замутненное ни одним облачком. Только свет его был более яростным, что ли. Но его лучи уже не грели так, как грели в ущелье. Здесь ему на помощь пришел ветер, которого не было внизу. Сначала, он приятно холодил наши вспотевшие тела, но через некоторое время, приятным его у меня бы язык не повернулся назвать. Я, было, полезла за теплой курткой, но Юрка предложил, плюнув на усталость, здесь не задерживаться и спуститься ниже по склону. Отдых пришлось сократить до минимума. Да и какой может быть отдых, когда от холодного ветра зуб на зуб не попадает?

Мы стали спускаться в распадок между двумя склонами. Татьяна, оглядев местность, проговорила:

– Вот, вдоль распадка чуть наверх поднимемся, за ту горку заглянем, там и урочище уже начинается…

Я кивнула головой, а внутри у меня как-то все сжалось. Наверное, от холода, а может от каких-нибудь предчувствий. Хотя, какие предчувствия, когда тебе семнадцать, и впереди вся жизнь, наполненная интересными открытиями, и новыми дорогами?! И я постаралась отогнать все тревожные мысли и ощущения, возвращая свое состояние вновь к беззаботной радости. Спускались вниз мы тоже не очень быстро. Спуск, как известно, всегда тяжелее подъема. Мысленно я благодарила подругу за ее «пятиутренние» пробежки. Без подобной подготовки мне сейчас бы пришлось намного хуже.

К тому времени, как мы оказались на самом дне распадка у куртин диких яблонь, рядом с которыми из-под камней бил небольшой родник с ледяной водой, солнце уже скрылось за горами. Юрка покрутил головой, и озабоченно проговорил:

– Здесь и на ночевку остановимся. В горах темнеет рано.

Подруга по-деловому посмотрела на свои часы, и пробурчала:

– Какая ночевка… Время еще только шесть часов…

Я тоже огляделась по сторонам. То радостное состояние, которое не покидало меня всю дорогу, пока мы были в ущелье, да и на подъеме, куда-то незаметно испарилось. Стоило только солнцу спрятаться за ближайшей вершиной, как сумрак стал окутывать горы, словно невесомой голубовато-сизой дымкой. И мир изменился, изменился в один момент, превратившись из радостного и светлого, в суровый, таящий в себе неведомую пока, но уже очень хорошо ощутимую угрозу. Некая угрюмость проглядывала в нависших скалах, по зарослям кустарников и деревьев притаились, словно зверь в засаде, тени, будто только ожидающие чьей-то команды, чтобы выскочить и заполнить собой все пространство. Хотя, небо над головами все еще оставалось чистым и прозрачно-ясным, но как раз-таки эта бесконечная, бездонная синева небесного купола, очень контрастно разделяла мир на две части. Один, подвластный только птицам, существующий где-то на недосягаемой для человека высоте, где все еще царили свет и тепло, который еще продолжали согревать лучи дневного светила. А другой, уже покинутый солнечным светом, был здесь, на земле, вокруг нас. Я невольно зябко передернула плечами, и в голову пришел дурацкий вопрос, почти по классику: «Отчего люди не летают?»

Я не первый раз оказывалась в горах в такое время, но почему-то именно в этот раз, резкая контрастность неба и земли заставили меня пожалеть, что я сейчас здесь, а не в спокойном, защищенном от всего мрака собственном доме, и рядом со мной не мурлычет знакомо и уютно мой кот Маркиз. Но это чувство было мимолетным, как порыв ветерка, который взметнул пыль с прогретой солнцем дороги и умчался дальше.

Но с Юркой я была согласна. На ночевку следовало останавливаться здесь и сейчас. Чтобы не создавать лишней темы для дебатов между Татьяной и другом, я проговорила спокойно и внушительно, глядя на подругу: