Тайна василиска

Черчень Александра

— Присаживаетесь, студентка Подкоряжная.

Я выдохнула, испытав немалое облегчение и благодарно кивнув преподавателю, двинулась к ближайшему свободному месту.

Дальнейший день прошел тихо и мирно. Более никаких эксцессов или сложностей не возникло, чему я была непомерно рада. В итоге, когда вернулась в родное общежитие, то стянув с себя верхнее ученическое платье, в одном белье свалилась на постель и притянув к животу мягкую подушку обхватила ее обеими руками. Закрыла глаза, пытаясь хотя бы на миг отрешиться от действительности.

Голова немного

болела, да и общее состояние оценивалось как весьма утомленное. Первый день в качестве интриганки вышел длинным и напряженным. Да еще и это украшение зала… От попытки представить сколько мне предстоит работы головушка разболелась в два раза сильнее.

Уф, это же надо продумать, чем и как все украсить, а потом это раздобыть… и припрячь домовую нечисть Академии мне в помощь. Я не обольщалась по поводу того, что они вот так вот сразу станут мне подчиняться, едва увидят выданный лисом медальон. А если и станут, то вполне могут и напакостить между делом.

Мои упаднические мысли прервала навь. Ее появление я скорее почувствовала, нежели услышала. По коже прокатилась волна мурашек, а в комнате, словно слегка похолодало.

Цок — цок — цок… проходился по нервам скрип когтей по полу. Я приоткрыла глаза и недовольно глянула на крупную красноглазую псину. Навь подошла ближе, опустила морду на краешек кровати, почти на уровне моего лица и участливо поинтересовалась:

— Устала, мавка?

— Ага, — вздохнула я и, поежившись, натянула на себя покрывало. Все же явление нежити из подпространства, или откуда там таль выскочила — заставляет падать температуру в комнате. Раньше я всегда была тепло одета во время таких ее фокусов и не замечала, а сейчас прочувствовала в полной мере.

Я принюхалась. Полынь, терпкая нотка лимона и еще что-то экзотическое. Странно, но от мертвой псины пахло приятно и травами. Даже из пасти, которая сейчас была настолько близко, что если Стервь откроет ротик, у меня получится пересчитать все ее зубы.

— А ты соскучилась просто за мной наблюдать? — я протянула руку вперед, почесывая Таль за ушами.

— Угу, — нежить блаженно прикрыла искрящиеся багровыми искрами глаза. — Думала, что ты меня покормишь еще… А ты такая уны — ы-ылая, уста — а-алая… аж утешить захотелось!

— Как понимаю, это для тебя нонсенс? — понимающе усмехнулась я.

— Пр — р-равильно понимаешь, — почти проурчала нежить.

— Таль, тебя хозяин совсем не гладит, что ли? — задала я давно назревший вопрос, постепенно спускаясь по шее к нижней челюсти нави и начиная ее почесывать. Тварька длинно, томно вздыхала, очевидно, получая немалое удовольствие от ласки.

— Ну — у-у, — неопределенно протянула она. — Ты же его видела, Невилика. У тебя самой в голове хоть как-то сочетаются понятия «высшее умертвие, он же последний Король Нежити» и «ласка»?

— Эм — м-м… при озвученном раскладе с трудом, — вынуждена была признать я.

— То-то и оно, — пожала плечами Таль. — А ты не отвлекайся, чеши, что застыла?

— Ну ты и наглая, — восхитилась я и возобновила прерванное было занятие. —

То есть ручки — ножки мне для твоего удовольствия уже можно не ломать?

— Ножки можно, а вот ручки нет! — щедро разрешила нежить, лукаво сверкнув ставшими алыми глазами. — А то чем ты меня гладить будешь?..

Я только молча подивилась тому, как можно быть такой безнадежной и любящей чужую боль эгоисткой, при этом оставаясь бесконечно обаятельным созданием с поразительным оптимизмом и… посмертолюбием. Немногие живые так ценили радости своего бытия, как эта мертвая гончая. Хотя этих самых радостей у них явно больше, чем у Тали.

Нашу идиллию прервали весьма грубо. Дверь открыли с пинка и появившаяся на пороге Айлири заявила:

— Невилика, я все знаю! И у меня есть идея. Нет, не так! У меня есть гениальная идея!

Навь посмотрела сначала на меня, потом на дриаду и доверительно сообщила:

— Мавка, даже я начинаю бояться твою деятельную подружку!

Надо признать, в данный конкретный момент я чувства Стерви понимала и разделяла…

Айлири наконец обратила внимание на то, что я лежу на кровати в одном белье, да еще и в обществе красноглазой клыкастой красотки, прикинула как на это могут отреагировать остальные студенты и ойкнув, прикрыла дверь.

— Прости!

— Ничего, — буркнула я, садясь и отпихнув морду Тали, прошла к шкафу выбирать себе наряд поудобнее. Что-то подсказывало, что отдохнуть бедной мавке сейчас не дадут!

Да и… любопытно, однако! Что там придумала эта неугомонная фантазерка. И что такое это загадочное «все», которое она знает. Последний вопрос я не замедлила озвучить и тут же получила ответ не только на него, но и на предыдущий.

— Украшение зала! Это же такие возможности! Все наши уже знают и хотят…

— Стоп — стоп — стоп, — я повернулась к дриаде, подняв ладони в жесте о прошении пощады. — Не торопись. Я сейчас оденусь, мы сделаем чай и ты мне спокойно, по пунктам все расскажешь.

— Ага, — выдохнула дриада и упорхнула в другой конец комнаты колдовать над чайничком.

Я наугад вытащила из шкафа одно из бесформенных, но очень мягких и приятных платьев, и оделась. Разгладила светлую ткань и удовлетворенно кивнула.

Айлири тоже не теряла времени даром. Она с внушающей уважение прытью уже практически накрыла на стол и теперь стояла с парой полотняных мешочков и, судя по страдальческому личику, не могла выбрать, что же именно мы будем сегодня пить.

Навь виляя хвостом подошла к дриаде и задрав морду принюхалась:

— Так — с-с… что у нас тут есть. О! «Золотой сбор» — черный чай с фруктовыми добавками, высушенный своеобразным образом, периодически опрыскиваемый апельсиновым соком. Вкусненько.

— Почему апельсиновым? — нахмурилась Айлири и, прочитав этикетку, сказала: — Должен быть с соком керризийского лимона. Он редкий и дает неповторимый, насыщенный…

— А я говорю, что лимоном, а тем более керризийским, тут в прямом смысле не пахнет, — мотнула головой Таль. — Можешь устроить скандал своему поставщику.