Тайна Владигора
Шрифт:
Хоргут удостоил его лишь мимолетным презрительным взглядом и повернулся к Белуну. Теперь его глаза пылали ненавистью и злобой.
— Отойди, князь, в сторонку, — негромко сказал Белун. — У меня с ним особый разговор будет.
Владигор не стал возражать, понимая, что в данном случае от его кинжала и умения драться мало толку.
Хоргут, не произнеся ни слова, вскинул над головой свой жезл — и десятки ослепительных молний пронзили чародея!
Владигор вздрогнул всем телом и выхватил кинжал, чтобы броситься на проклятого колдуна. «Остановись, князь! — вспыхнул в его сознании
Молнии продолжали сверкать над холмом, однако Владигор вдруг увидел, что они не наносят чародею ни малейшего вреда. Наоборот, князю показалось, что Белун от их ударов становится выше ростом и вроде бы даже молодеет. Он протер глаза. Да, точно! Чародей теперь вовсе не был похож на старика: его плечи расправились, длинные седые волосы потемнели, со лба исчезли глубокие морщины, и он… улыбался!
Столь разительные и совершенно необъяснимые перемены в облике противника потрясли Хоргута. Он заскрежетал зубами, выругался, а затем стал громко выкрикивать древние ассирские заклинания. Однако они тоже оказались бессильны. Белун по-прежнему как ни в чем не бывало стоял на испепеленной молниями вершине холма и спокойно, даже с каким-то снисходительным сочувствием поглядывал на своего противника.
Хоргут растерялся. Его руки задрожали, лицо стало пепельно-серым, в широко открытых глазах появился страх.
— Ну ладно, хватит, — сказал Белун и ударил о землю своим тяжелым посохом.
От этого удара весь холм содрогнулся, из-под земли послышался мощный гул, который, впрочем, быстро затих. На несколько мгновений фигуру чародея скрыла легкая дымка голубого тумана, а когда она рассеялась, Белун вновь был прежним: седовласым и немного сутулым старцем.
Зато на Хоргута нельзя было смотреть без жалости. Он едва держался на ногах, и казалось, достаточно слабого дуновения ветерка, чтобы он упал и больше никогда не поднялся. И он сейчас был поразительно похож на того иссохшего мертвеца, которого Владигор совсем недавно видел в подземном лабиринте.
— Ведь я предупреждал тебя, Хоргут, — вздохнув, покачал головой Белун. — Черная магия дает лишь опасную иллюзию могущества, а на деле ведет своих служителей к вырождению и гибели. Цари Грозной Ассиры и жрецы Двухглавого Скорпиона погубили не только себя, они обрекли на смерть и забвение целый народ.
— Ассира возродится… Предначертание когда-нибудь обязательно сбудется, — с трудом шевеля губами, прохрипел колдун.
— Нет, никогда, — твердо произнес Белун. — Грозная Ассира канула в пропасть Безвременья. И все ваши попытки отыскать грядущего Ассируса были бессмысленны, его просто не существует.
— Дух Вечности указал на Владигора…
— Увы, Хоргут, именно в этом была твоя основная ошибка, — с неподдельной грустью сказал Белун. — Дух Вечности, которому вы столь бездумно поклонялись, покинул Грозную Ассиру много веков назад, задолго до катастрофы, уничтожившей великое царство. А тот голос, что указал тебе на Владигора. принадлежал Черному Злыдню, Триглаву!
— Нет!.. — Хоргут качнулся, как от удара. — Почему?..
— Потому, что Злыдень готов уничтожить Хранителя Времени любым способом. Когда
Белун кивнул в сторону плененных помощников Хоргута:
— Кстати, вот тебе еще одно подтверждение моих слов — Модран. Разве подлинный Дух Вечности мог передать ему, безвольному, лживому, истеричному пьянице, огромную власть, на которую имеют право лишь прямые потомки царей Внутреннего Круга? Нет, конечно. Не Дух Вечности, а Злыдень-Триглав торопился покончить с Хранителем Времени. Он увидел, что ты настаиваешь на добровольном согласии, следовательно, осуществление его коварного плана слишком затягивается. Поэтому он предпочел сговориться с твоим глупым и тщеславным учеником.
Хоргут медленно повернул голову и взглянул на Модрана. Тот, скорчившись на земле, дрожал и поскуливал от страха. И Хоргут поверил словам чародея. Его глаза наполнились слезами.
— Все напрасно, — прошептал он и, подняв взор к небу, повторил: — Все было напрасно!..
Его рука, сжимавшая золотой жезл с навершием в виде двухглавого скорпиона, вскинулась к груди. Сверкнула беззвучная молния. И мертвое тело последнего потомка царей Внутреннего Круга рухнуло на опаленную землю.
Белун некоторое время постоял молча над несчастным самоубийцей, затем спустился к чародеям и, кивнув на Кареза и Модрана, сказал:
— Отпустите их.
— Стоит ли? — спросил Гвидор. — Горбатого только могила исправит, а эти, сам знаешь, хуже горбатых.
— Они теперь не опасны, — ответил Белун и презрительно махнул рукой. — Пусть себе катятся на все четыре стороны.
Он повернулся к ассирцам:
— Заберите своих мертвецов и похороните, как было принято в Грозной Ассире.
Оба колдуна, еще не веря в свое спасение, то и дело оглядываясь, торопливо засеменили на гребень холма.
Чародеи окружили Владигора и, не скрывая радости, затискали его в своих объятиях.
— Хвала Перуну, кончились твои скитания!..
— А в плечах-то как раздался!
— Вот только ребра торчат…
— Ну, это дело поправимое, Любава в два счета откормит.
— Главное, чтобы на свадебном пиру не объелся!
— И не упился!.. Отвык, наверно, от доброго вина?
Владигор удивленно уставился на чародеев:
— Погодите-ка, уважаемые. О чьей свадьбе толкуете?
Те с не меньшим удивлением посмотрели на него, потом Алатыр вдруг хлопнул себя по лбу:
— Экие мы безголовые! Да откуда ему о свадьбе знать? Ведь у них любовь началась, когда уже и след его простыл!
— Что верно, то верно, — вздохнула Зарема. — Без тебя, князь, много чего в Синегорье случилось — и доброго, и худого. Боюсь, отдыхать тебе некогда будет.
— Так все же чья свадьба? — с подозрением глядя на Зарему, вновь спросил Владигор.
— Сестрица твоя, Любава, замуж собралась. Народ, почитай, целый год свадебного пира дожидается. Но без тебя Любава ни за что не хотела свадьбу играть.
— И кто жених? — нахмурился Владигор. — Из какого княжества?
— Не сказала разве? — притворно удивилась Зарема. — Свой жених, синегорский.