Тайна волжской Атлантиды
Шрифт:
— Грибное жаркое — это здорово! — восхитился Павел. — Особенно из таких благородных грибов. Судаки с грибами — это ж то, что в роскошных ресторанах подают как сумасшедший деликатес, за бешеные деньги, а у нас получше, чем в любом ресторане, будет, потому что все такое свежее, какого в городе не найдешь!
Мы и правда великолепно пообедали, а потом повалялись в тенечке. Объелись мы так, что трудно было двигаться. Опять шевелиться мы начали часам к четырем, к началу пятого, и Сергей опять вернулся к своей идее о пробном погружении.
— Что ж, мы не против, — согласились Алик и Павел. — В конце концов, нам каждый день дорог.
— Тогда возвращаемся на яхту
Мы вернулись на яхту, отошли подальше от берега, нашли место, где в воде была видна довольно неплохо уцелевшая часть города — нам даже пришлось слегка лавировать, чтобы ненароком не налететь на какую-нибудь стену или крышу, подступавшие совсем близко к поверхности воды. Мы отошли от судоходных путей, и напороться здесь на останки древнего города можно было не хуже, чем на риф.
Остановившись, мы стали готовить Сергея и Алика к погружению… Алик решил нырнуть с Сергеем, для подстраховки.
Собственно, с этого я и начал свой рассказ.
И вот Сергей и Алик скрылись под водой, а мы ждали на палубе. Я, Ванька и Фантик устроились на самом носу и вглядывались в воду.
— Ничего не видно! — пожаловалась Фантик. — Эта золотая рябь на воде она очень красивая, но так интересно было разглядывать подводный город!
— Ничего! — отозвался Ванька. — Они ведь обещали, что дадут и нам поплавать с аквалангами, поэтому мы даже пощупать все сможем, там, внизу!
— Я не очень-то уме плавать, — призналась Фантик.
— Ничего! — успокоил её Ванька. — Плавать с аквалангом — это совсем другое дело. Он словно сам тебя держит.
— А ты разве плавал когда-нибудь с аквалангом? — удивилась Фантик.
— Нет, не плавал, — признался мой братец. — Но я читал, как это бывает. И в книжках видел. И потом, — добавил он, — тебя всегда можно на трос привязать. Ты дернешь за трос — и тебя сразу вытянут. Тебе только и останется, что ходить по дну и ни о чем не беспокоиться!..
— Ой, смотрите! — воскликнула Фантик, перебивая Ваньку. — Кажется, Сергей!
Мы поглядели туда, куда она указывала. Там, довольно близко к поверхности воды, скользила темная тень, по очертаниям похожая на аквалангиста.
— Да, очень похоже, что это Сергей! — сказал я. — Наверно, снимает какой-то интересный вид сверху…
Но тут мы услышали возгласы Алика и Павла. Пока мы следили за тенью уже исчезнувшей — сперва вынырнул Алик, выбрался на борт, потом вместе с Павлом они перегнулись через корму и стали вытягивать подплывшего Сергея.
— Погодите… — Фантик нахмурилась. — Выходит… Раз Сергей вынырнул у кормы — значит, эта тень была не Сергеем!
— Значит, так, — согласился я. — Но в воде мало ли что можно увидеть. Может, это была коряга, которую несло течением. Какой-нибудь топляк…
— Нет! — заспорила Фантик. — Это был человек, точно!
— Мне тоже показалось, что это был человек, — сказал мой братец. — Но сейчас я уже сомневаюсь. Под водой и вправду много чего может привидеться, там иногда такие тени играют…
Фантик выпрямилась и внимательно посмотрела вокруг.
— Ты чего? — спросил я.
— Проверяю, нет и поблизости другой яхты… Или, вообще, какого-нибудь корабля, с которого мог бы нырять аквалангист.
— Да ничего нету! — сказал я. — Игра света и тени это была, точно! Пойдем лучше послушаем, что Сергей рассказывает, а то как раз пропустим самое интересное!
И мы заспешили на корму. Когда мы подошли, Сергей как раз избавился от маски и ласт и принялся рассказывать взахлеб.
— Там и правда… И правда, есть, что снимать! От домов, конечно, немного осталось, но я умудрился
— Где-то с полчаса, — сообщил Павел.
— Надо же! Мне показалось, будто часы прошли… Значит, съемки у меня минут на двадцать.
— И можно сразу поглядеть? — влез Ванька.
— Конечно, можно. Нужно, я бы сказал. Пошли в кают-компанию!
«Кают-компанией» называлась самая большая каюта на яхте. То есть, и в ней было ну никак не больше шести метров, но она казалась попросторней, потому что все в ней было сделано очень к месту и довольно красиво. Была в ней та красота, которую мой братец называет «выпендрежем». Хотя и ему кают-компания нравилась. Длинные сидения вдоль стен, вроде лавок, были обиты кожей. Между ними размещался стол с закругленными углами — отличный буковый стол, отшлифованный так, чтобы узоры древесины «играли» как следует. Вся стена напротив сидений и стола была занята полками, застекленными и открытыми, на которых размещались и книги, и телевизор с видеомагнитофоном и всякие безделушки, вроде набора трубок и модели парусного корабля — безделушки, которые должны были создавать впечатление, что на этой яхте путешествует не кто-нибудь, а настоящие «морские волки». Вообще, у телевизионщиков была примесь пижонства, у всех трех — видно, профессия такими их сделала — но это их не портило, в отличие от многих. А модель парусника и правда была, что надо.
Трубки они не курили, но любили сидеть в кают-компании, засветив настенный светильник цветного стекла и смотря телевизор или свои рабочие материалы, попивая при этом кофе и тихо кайфуя. Мы, естественно, присоединялись к ним. А они, довольные, что нашлись слушатели, которые ещё не знают всяких телевизионных историй про смешные случаи на съемках и про накладки при выходе в эфир, рассказывали нам немало очень интересных былей и небылиц.
Итак, мы переместились в кают-компанию. Сергей уже поколдовал с видеокамерой и, когда мы расселись по местам, все у него было подключено, и он нажал кнопку.
Сперва мы увидели колыхание над головой — золотистый диск солнца, дрожащий и расплывающийся. Потом камера стала медленно поворачиваться, мы увидели дно, зеленую и скользкую брусчатку мостовой. Камера медленно направилась вперед, по этой брусчатке, иногда задерживаясь на водорослях или фиксируя проплывающую мимо рыбешку. И вот появился дверной проем, над крылечком в три ступени. Дверь лежала наискось: вода, задубившая дерево, источила дверные петли. Камера медленно, в ритм движениям Сергея, двинулась внутрь дома. На какой-то момент стало темно, но почти сразу Сергей включил мощный фонарь, укрепленный у него на голове, над маской, и мы увидели узенький коридор с несколькими дверями в комнаты. Сергей прошел направо, оказался на кухне со старинной печкой-плитой. Он какое-то время держал камеру на печке, потом вернулся в коридорчик и пошел в дверь налево. Комната налево оказалась большой, тоже с печкой, которая смутно отблескивала в свете фонаря. В кадре появилась рука Алика, Алик счищал с печки зеленый налет и глинистые осадки. Изображение сделалось смутным и расплывчатым, потом Сергей опять наладил фокус — и мы увидели, что печка покрыта чудесными, просто фантастическими, радужными изразцами!