Тайна Врат
Шрифт:
— Ну, вдвоем мы вряд ли справимся даже с одним-единственным полком, — сказал Готор и весьма выразительно посмотрел на лежащую перед генералом бумагу, «разукрашенную» парочкой очень даже солидных печатей, включая королевскую, пытаясь намекнуть на то, что саботирование таких приказов не останется безнаказанным даже для командующего.
— Справедливо, — благодушно кивнул головой оу Крааст, запихивая себе в рот здоровенный кусок мяса. — Вижу, на вас мундиры Шестого Гренадерского? Вот и прекрасно! Один кредонский полк, один Шестой Гренадерский. Нормальное соотношение сил. Наши славные гренадеры прославились рассказами о своих гм… подвигах. Позже я пришлю полковнику оу Дезгооту соответствующий
— Гм… — высказался слегка ошеломленный Ренки.
Он-то, откровенно говоря, надеялся, что их с оу Готором встретят если не как долгожданных спасителей, то уж точно как ветеранов — героев прошлогодней кампании. А тут такая неприятная сцена. Даже когда он, будучи сержантом-порученцем, приносил в штаб армии документы от полковника, ему как минимум давали команду «вольно», не заставляя все время тянуться, как проштрафившегося рядового. А уж обойтись подобным образом с офицерами было в высшей степени нелюбезно!
— Да уж… — согласился с мнением друга Готор. — Такие вот дела!
— Но ведь… — вдруг всполошился Ренки. — Четвертый… От него же осталось полторы роты, он только и может, что нести караульную службу!
— А по словам полковника оу Дезгоота, — ухмыльнулся Готор, — Седьмого и Четырнадцатого вообще больше не существует!
— Но как же так! — возмутился Ренки. — Этот генерал… Он… он…
— Во всем этом есть один светлый момент для нас, — печально произнес Готор. — Генерал оу Крааст — действительно плохой командующий. Все его хитрости — просто открытая книга. Неудивительно, что кредонцы лупят нас в хвост и в гриву.
— И что же тут светлого?
— Ну, будь он поумнее, он бы промурыжил нас месяц или два, прежде чем мы окончательно бы убедились, что он желает саботировать все наши идеи и начинания. А он объявил об этом сразу. Так что можем составлять наши планы, исходя из этой данности.
— И что ты собираешься делать дальше?
— Давай-ка, дружище Ренки, съездим да и посмотрим на окрестности этого Лиригиса. А там уж и думать будем!
— Что и говорить, ребята… Я, конечно, ожидал от вас многого, но такого резкого взлета предугадать не мог. Если вы примете совет от старого солдата — будьте предельно осторожны. Такие стремительные карьеры имеют привычку так же быстро рушиться, причем с большим треском и грохотом. Думаю, вы уже восстановили против себя очень многих. Ваша единственная надежда на то, что желающих подставить вам подножку будет такое количество, что они оттопчут друг другу ноги, торопясь поскорее навредить!
— Спасибо, лейтенант Бид. Умеете вы утешить, — усмехнулся в ответ оу Готор.
— Ну, в утешение я могу тебе сказать, что наши будут стоять за вас. Мы, знаешь ли, очень ценим, что, даже взлетев, вы и в столицах не забывали о старых приятелях.
Ренки удивленно приподнял брови. Он откровенно не понимал, о чем говорит Бид.
— Всего лишь делились информацией, — дипломатично ответил Готор. — Не так-то это было и сложно.
— Твоя весточка о разгроме армии принесла обществунемало золотых кружочков! Да и те советы, что ты давал раньше, оказались очень дельными! Так что, повторю, ребята будут за вас стоять горой!
— Боюсь, полковнику не очень понравится,
— Хе-хе! Он и так вечно ждал от генерала какой-нибудь пакости: оу Крааст весьма злопамятен. По мне, так все могло бы быть и хуже. Однако ты что-то придумал насчет штурма?
— А скажите-ка, лейтенант, что вы знаете о нашем военном инженере?
— Оу Зоодиик его звать, — подумав, начал Бид. — Мужик, говорят, дельный, но толком проявить себя ему до сих пор не удалось. Потому пока все еще в капитанах. В прошлый раз вы ему подгадили. Он так старательно готовил позиции, а после твоих взрывов враг отказался их штурмовать.
— Думаете, из-за этого у нас с ним могут возникнуть проблемы?
— Да нет, вряд ли. Мы с ним общались по кое-каким делам. — Бид заговорщицки подмигнул, и Ренки вдруг стало интересно, насколько же далеко раскинул щупальца спрут, сотворенный и выращенный этим пожилым первым лейтенантом. — Мозги у него на месте. И обижаться, что кто-то уделал противника раньше него, он не станет.
— Значит, с ним можно договориться? Причем так, чтобы об этом не узнал генерал?
— Ох, Готор. Ты что-то такое затеял нехорошее. Армия на том и держится, что старший знает больше младшего. Так что прокручивать свои делишки за спинами старших надо очень осторожно и с большой оглядкой. А то ведь, если что, свою же голову под пули подставлять придется!
— И все же?
— Да договориться-то не проблема. Проблема в том, что сейчас за ним вечно толпа ходит. Генерал лично одного из своих адъютантов к нему приставил. Чтобы, если что, всегда в курсе быть. Что бы он там в штабе вам не сказал, а, насколько я знаю, его порт Лиригиса тоже сильно беспокоит. Стоит кредонцам только переправить сюда кораблями пять-шесть полков — и от нас останется одно пустое место.
Солнышко изрядно припекало, а высокая гренадерка без полей мало защищала от палящих лучей. Готор даже сотворил из бумаги какой-то дурацкий козырек и приспособил надо лбом, чтобы руки оставались свободными. Но Ренки скорее бы удавился, чем позволил кому-нибудь застать себя в таком нелепом виде. Так что он по старинке смотрел вперед, приложив ладонь ко лбу, и все силился понять, что видит Готор и что за значки такие он наносит на лежащий перед ним лист бумаги. Чуть в отдалении расположились сержанты Таагай и Доод с пятью солдатиками из состава роты лейтенанта Бида. Они пили уже по третьей кружке холодного гове из фляжек, неспешно позевывая и обмениваясь новостями и солдатскими байками.
Позади раздался свист — дозорный сообщил о приближении отряда. Судя по условному сигналу, это были свои.
— Ну вот, кажется, к нам пожаловал капитан-инженер, — отрываясь от своих записей, сказал Готор. — Пошли встречать!
На свету, а не во мгле сортира капитан-инженер оу Зоодиик оказался мужчиной среднего роста, средних лет и средней комплекции. Выцветшее и много раз штопанное сукно мундира, потертые ножны шпаги и некоторая суетливость в движениях выдавали в нем представителя уже давным-давно разорившегося рода, удерживающегося в благородном сословии лишь благодаря своим талантам и неимоверному труду. Именно такие оу обычно и шли в инженеры либо в лекари. Потому что в армии это были единственные должности, на замещение которых невозможно было купить патент, и делать карьеру приходилось исключительно собственным трудом и знаниями. Слава богам и реформам Ваарасика Второго. Сей король обязал все университеты готовить инженеров и лекарей за счет казны с обязательным условием для выпускника — отдать не меньше пятнадцати лет военной или гражданской службе. Что ни говори, а мудрый был король.