Тайна замковой горы
Шрифт:
Затем граф продолжил:
– На следующее утро я проснулся, няня помогла мне одеться и умыться, и я по своему обыкновению ещё до завтрака выскочил во внутренний двор замка. Каково было моё удивление, когда я увидел, что около конюшни стояла карета, конюх запрягал четвёрку выездных лошадей, а лакей грузил в карету какие-то картонки и саквояжи.
Я помчался в столовую. Родители уже сидели за столом. Они пожелали мне доброго утра, но я не ответил, а сразу стал спрашивать, куда мы едем.
– Едем только мы с мамой, – ответил отец, – а ты нас подождёшь
– Не хочу, чтобы вы ехали без меня, хочу с вами, – закричал я.
– Рольфи, милый, – сказала мама, – мы уезжаем ненадолго, всего на неделю, ты не заметишь даже, как быстро она пролетит.
– Мы приглашены на ежегодный бал по поводу годовщины коронации нашего короля. Он прислал нам приглашение. Согласись, невежливо не явиться на королевское приглашение, – сказал папа.
Я продолжал упрямиться и капризничать:
– Ты недорассказала сказку! – обратился я к маме.
– Дорасскажу, когда вернусь, – пообещала мама.
– Рольфи, ну что ты, в самом деле, – нахмурился отец. – Мы и в прошлом году уезжали, ты слова не сказал. А сейчас ты уже совсем взрослый мальчик, и вдруг такие капризы…
Я не уступал, но, несмотря на все мои слёзы и уговоры, родители вскоре после завтрака уехали.
Я дулся и едва буркнул: «До свидания». Мог ли я тогда подумать, что вижу их в последний раз? Но какое-то предчувствие беды тяготило моё детское сердце.
Я всё время плакал, не хотел ничем заниматься, а вечером не пожелал слушать сказку, которую, было, начала рассказывать няня Лиззи.
Следующий день прошёл без происшествий. Я продолжал сердиться и слегка капризничать, но, поскольку я был, в общем-то, спокойным ребёнком, мне уже самому надоело моё поведение. Просто сразу признать, что вчера я вёл себя плохо, мне не позволяло моё самолюбие.
Итак, день, а затем и ночь прошли спокойно, но в середине следующего дня всё изменилось. Сначала прискакал верхом какой-то, неизвестный мне человек. Он что-то быстро сообщил слугам, которые вышли его встретить, и сразу ускакал. Его приезд вызвал у всех бурную реакцию. Женщины заплакали, мужчины нахмурились и стали что-то энергично обсуждать. Так продолжалось довольно долго. Я сначала наблюдал из окна, но потом любопытство выгнало меня во двор.
– Няня Лиззи, что случилось? Кто этот человек, зачем он приезжал? – пристал я к няне. Но она только утирала слёзы и шептала:
– Не спрашивай, мой бедняжечка…
– Почему ты зовёшь меня бедняжкой? – обиделся я.
Но няня больше ничего мне не сказала. Остальные слуги тоже молчали и отводили глаза, когда я обращался к ним с вопросами.
Обед в этот день пригорел, мною никто не занимался. Только няня Лиззи была рядом, но всё падало у неё из рук, отвечала она невпопад и всё время плакала.
Ближе к вечеру приехал ещё один посетитель, на сей раз в коляске. Он прошёл в замок и велел всем собраться в столовой. Меня туда не пустили. Няня увела меня в мою спальню.
Через какое-то время незнакомец уехал. Перед отъездом он пожелал на меня посмотреть. Несколько секунд он так сверлил меня взглядом, что
Но подкрепляться мной незнакомец не стал. Он отвёл глаза и сказал:
– О дальнейшем вам будет сообщено в своё время. Ваше ходатайство о том, чтобы молодой граф находился до улаживания всех формальностей на вашем попечении в замке, будет рассмотрено в установленном порядке. Однако, я ещё раз предупреждаю вас, что, если будет установлено, что вы причинили какой-либо ущерб имуществу семейства Вундерстайнов, вас будет ждать уголовная ответственность. Пломб не срывать. За благополучие наследника вы тоже отвечаете головой.
С этими словами он отбыл.
Я снова кинулся к няне:
– Кто этот молодой граф, и почему он должен жить в нашем замке? И кто такой наследник? И что за пломбы, которые нельзя срывать?
Но ответил мне дворецкий, а не няня:
– Мужайтесь, ваше сиятельство. Так случилось, по воле Божьей (мы все в его руках!), что ваших родителей больше нет с нами. Мост, по которому ехала их карета, обрушился, и они погибли. Сейчас они на небесах. А вы теперь – граф Вундерстайн и наследник. Одному Всевышнему известно, что теперь ждёт вас и всех нас, грешных.
То, что я услышал, не вмещалось в моё сознание. Жизнь была простой и ясной и приносила только радости. Папа и мама всегда были рядом. Другого в жизни я не знал, не представлял, что может быть иначе. Сначала я молчал, потом начал кричать, что это неправда, что я так не хочу. Я требовал, чтобы меня немедленно увезли к родителям. Но слуги только плакали и шептали слова утешения. Кроме потери хозяев, которых они очень любили, Микельсы понесли и личную утрату. Погибла их дочь Ленни, горничная мамы. Кроме родителей и Ленни погибло ещё двое: камердинер отца Филипп и кучер Христофор. Всего пять человек.
Никто особенно не расследовал, как я полагаю, отчего обрушился мост. То ли он был ветхим, то ли кто-то это подстроил. Трудно сказать. Это был деревянный мост через глубокий и узкий овраг, на дне которого протекал ручей. Сейчас этого места не узнать. Ручей взят в трубу, овраг засыпан. Я тебе показывал, где это. Много лет спустя, когда я вступил в права наследства, я решил в память о трагедии, унесшей жизни пяти человек поставить на этом месте памятную часовню. Впрочем, ты сам хорошо это знаешь.
Следующие дни я помню смутно. Припоминаю, что вся прислуга ходила в трауре, а я никак не хотел надевать чёрный бархатный костюмчик, потому что отказывался верить в смерть родителей. Все комнаты, кроме моей спальни и малой гостиной были заперты и опечатаны. Кругом сгустилась атмосфера скорби и неопределённости.
Именно в это время я вообразил, что смогу вернуть родителей, если, как принц Венциан, пойду на их поиски. Но у меня не было ни мудрого учителя Гнозиуса, который смог бы мне всё объяснить, ни волшебных предметов. Я требовал у няни Лиззи, чтобы она мне дорассказала до конца сказку о принце Венциане, но няня уверяла, что такой сказки она не знает.