Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
Движения Клааса сделались менее уверенными, толпа на палубе ощущала, какой страх им овладел, когда он перебрался на ванты бакборта и начал спуск.
Магистр толкнул Витуса локтем в бок:
– Вниз ему нужно спуститься куда быстрее, чем он поднимался, – прошептал он. – Может быть, у него все-таки получится...
– Будем надеяться.
И тут Клаас оступился. Его левая нога не попала на толстый просмоленный трос и повисла в воздухе. А правая соскользнула...
– Ааааах! – тень, отчаянно махавшая руками и перебиравшая ногами, полетела
Кое-кто из стоявших на палубе перекрестился. Фернандес крикнул с верхней палубы:
– Если кто может – помогите, остальным разойтись, да поживее! Не на что тут больше глазеть!
Нагейра недовольно скривился: седой испортил ему все представление. Его интерес к происходящему сразу угас. До раненых, больных и мертвецов капитану дела нет. Он сунул песочные часы в карман и погладил себя по животу. Судьба словно на что-то намекала ему, потому что во время подъема Клааса у него опять расшалилась печень. Нет, он не суеверен. Надо просто убраться отсюда и поскорее выпить бокал-другой мадеры.
И Нагейра поспешил удалиться.
Витус уже сидел на корточках возле потерпевшего. Клаас лежал на спине, руки раскинуты, левая нога неестественно вывернута. Он хрипел. Лицо с закрытыми глазами налилось кровью. Витус пощупал пульс – он был еще учащенный, так что сделать заключение было трудно.
– Ты меня слышишь?
Седой не отвечал. Но по крайней мере он был еще жив.
Витус снова позвал:
– Клаас?
– Мы пришли тебе помочь, – к нему приблизились несколько матросов. – Унести его?
– Нет, сначала я посмотрю, нет ли у него каких внутренних повреждений. Магистр, помоги перевернуть его, не то он задохнется при западении языка.
Матросы отошли и остановились чуть поодаль.
Друзья осторожно положили Клааса на бок. Тот застонал, Витус осмотрел полость рта – нет ли крови, затем – ноздри и уши. Кровотечения не было. Для начала и то хорошо.
Слава Богу, легкие и мозг как будто особых повреждений не получили, сердце тоже стало биться спокойнее. Витус проверил способность каждой конечности потерпевшего двигаться, поочередно сгибая и разгибая их. Наряду с сильнейшими гематомами и ссадинами на теле он установил, что у Клааса перелом левой ноги, – сложный ли, сейчас выяснится.
– Можете вы мне сказать, выживет он или нет? – неожиданно для них рядом оказался Фернандес.
Уверенное поведение Витуса произвело на него определенное впечатление, и он обошелся без унизительного «тыканья». Витус вежливо ответил:
– Насколько я могу судить, внутренних повреждений у него нет. Скоро он придет в сознание.
– Вы врач или фельдшер?
– Нет. Правда, с десятилетнего возраста я изучал хирургию и фармакологию в монастыре Камподиос, но светского экзамена не держал.
Фернандес кивнул:
– Я вспомнил: это вы назвались Витусом из Камподиоса, так ведь?
– Да, штурман, – Витус улыбнулся. Похоже,
– Витус... А дальше?
– Дальше – ничего. Если вас устроит, считайте моей фамилией название монастыря, в котором я воспитывался: Витус де Камподиос, или зовите меня просто кирургиком. А это, кстати, магистр Гарсия, он юрист, но в настоящее время мой ассистент.
– Хорошо, сеньор, э-э... остановимся пока на имени Витус. – Фернандеса, конечно, обескуражило отсутствие фамилии, но он не стал вдаваться в расспросы. – Когда уложите его на койку, поднимитесь ко мне. Моя каюта как раз над капитанской.
– Да, штурман.
Фернандес небрежно козырнул и зашагал в сторону кормы. Витус обратился к атлетического сложения матросу, который сидел неподалеку от них на палубе и стачивал концы канатов. Из-под безрукавки выступали бугры мускулов.
– Как тебя зовут?
– Род, – улыбнулся матрос, – от Родерик. Я с Оркнейских островов, это далеко на север отсюда.
– Можешь помочь нам с Клаасом?
– У меня, правда, вахта, но я сделаю все, что скажешь, если ты избавишь меня от Кракена.
– От Кракена?
– От Батисты, этого Кракена. Мы его так прозвали за железные щупальца. Он хватает почем зря людей на берегу и тащит их на судно. Ну, это вы испытали на себе. Батиста, как и капитан с доном Альфонсо, появились на корабле только в Сантандере.
– Выходит, в экипаже есть старые матросы – из основного состава – и новые, вроде нас, появившиеся позже? – спросил Магистр.
– Так оно и есть. Во время ремонта на верфи многие ушли, не желая болтаться без дела в порту, и подались на север, во Францию, на другие суда.
– И тем, что бежали, следовало найти замену. Парнями вроде нас, – закончил за него Витус. – Я понял.
– Точно.
– Ладно, вернемся к Клаасу. Первым делом принеси мне мой сундучок с инструментами. Он стоит рядом с моим заплечным коробом в носовой части галеона.
– Не вопрос. Мигом слетаю.
Род вернулся неожиданно быстро, и Витус прежде всего занялся поверхностными ранами. Когда же он перешел к ноге, Клаас открыл глаза, моргнул несколько раз и попытался приподняться на локтях, но с исказившимся от боли лицом упал.
– Тысяча чертей, – простонал он. – Что это со мной?
– Ты упал с вантов, неужели не помнишь?
– Нет... почему же... – Клаас посмотрел на высокую мачту, а потом на корму, где стояли тогда Нагейра с офицерами. – Пресвятая Дева Мария, благодарю тебя – живодер убрался! – старик снова попытался приподняться. – О-ой, моя нога! – застонал он.
– Спокойно, мы сейчас ею займемся, – похлопал его по плечу Витус. – Здорово тебе повезло!
Он не ожидал ничего хорошего, отрезая штанину по бедру. Витус стянул отрезанный кусок через стопу и посмотрел на голую ногу. На ладонь пониже коленной чашечки, пробив кожу, безобразно торчали большая и малая берцовые кости – белые, острые.