Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Что это за звуки? – спросил Витус, оглядываясь вокруг.
– Это работают насосы, кирургик. У нас много пробоин в днище, и приходится все время откачивать воду. – Он направился на корму.
– Вот-вот здесь появятся Мак-Кворри и Дорси со своими людьми, а до тех пор вашим придется еще подержаться. Где я могу разместить лазарет?
– М-да, – Кэтфилд почесал затылок. – Я думаю, капитан, будь он жив, ничего не имел бы против того, чтобы разместились в его каюте. Она просторная, там вам будет удобно.
– Капитан Эванс погиб?
– Так точно. Получил аккуратную дырку в груди,
– Понимаю. Велите доставить всех раненных, в том числе и тех, кого вы считаете безнадежными, в капитанскую каюту.
– Да, кирургик. Нужна будет еще какая-то помощь?
– Нет, я думаю, справимся. Выполняйте.
– Тут юная леди непременно хочет зайти к вам в каюту, кирургик, – доложил несколько погодя матрос. – Я ей уже несколько раз объяснял, что это зрелище не для дам, только она стоит на своем.
– Она ранена? Откуда она, вообще говоря, взялась? – Витус с Магистром как раз занимались зияющей раной на бедре старого моряка, в то время как Коротышка, успевший разложить на столе для географических карт все необходимые инструменты, разводил огонь в жаровне, чтобы позднее можно было вскипятить воду для дезинфекции. В каюте лежало немало моряков, которые стонали, корчась от боли.
– Она велела перевезти себя с «Феникса», сэр. Вместе с двумя или тремя ранеными.
– Ладно. Как ваше имя, матрос?
– Миллер, сэр, матрос-сигнальщик и посыльный.
– Благодарю. Можете быть свободны, Миллер. – Витус направился к двери каюты. Он как-нибудь объяснит этой даме, что посторонним здесь делать нечего. Скажет прямо и внятно, это всегда производит впечатление.
Сначала он ничего не увидел, кроме обращенной к двери спины и осиной талии дамы. Спина была обтянута платьем цвета зеленой саламандры, и этот цвет резко контрастировал с длинными блестящими ярко-рыжими волосами.
– Сеньорита, э-э... Леди... Мадам, я... – он стоял, прикусив губу, и не находил подходящих слов. Он не привык отказывать в чем-то представительницам прекрасного пола.
Но вот незнакомка повернулась к нему, одарив очаровательной улыбкой тонко очерченных красивых губ. Словно солнце взошло.
– У вас никак зубы болят, сэр? – серо-зеленые глаза незнакомки лукаво смотрели на него.
– Я, э-э-э... почему?
Проклятая косынка! И он решительным жестом сорвал ее с головы.
– Нет, я отлично себя чувствую, – он попытался как можно скорее взять себя в руки. Никогда прежде ему не доводилось видеть такую красивую молодую женщину. Он знал, что, если они обменяются взглядами, он обязательно покраснеет, как мальчишка. Только не это!..
– Послушайте, леди! – он старался смотреть в сторону. – То, что происходит в каюте, не для слабонервных. Вашим глазам предстанет жалкое зрелище: сломанные конечности, раздробленные кости и море крови.
– Мы, женщины, каждый месяц видим кровь.
– Э-э... что, простите?
– Вы понимаете, о чем я говорю. –
– Почему это вы, мужчины, считаете что все на свете должны делать сами? Я хочу вам помочь – вот и все! Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы раненых с «Феникса» тоже доставили сюда, – и она скрылась в каюте...
– Дайте мне, пожалуйста, медовой мази с полевым хвощем, – Витус требовательно протянул руку, не сводя глаз с входного отверстия от пули в плече молодого матроса. – Этому парню еще повезло. Рана не слишком серьезная. Пуля кости не задела, вдобавок ее довольно быстро удалось вытащить. – За работой Витус забыл о своих заботах. Спокойно, ровным голосом он отдавал распоряжения незнакомке. – Мазь в голубой баночке.
– Вот!
– Спасибо. – Витус наблюдал искоса за ее руками, которые лежали сейчас на другом плече раненого. Узкие и хрупкие, они тем не менее действовали уверенно и точно. Витус вздохнул с облегчением. Слава Богу, этот матрос на сегодня их последний пациент. В углу каюты у жаровни Магистр с Энано готовили новый настой для раненых. Витус сильно устал, вдобавок у него болела спина. Он поймал себя на мысли о том, как себя чувствует незнакомка. Неужели ей все это нипочем? Ведь она всего лишь слабая женщина, причем ей никак не больше двадцати лет!
– Мы почти целый день проработали вместе, – начал он, – а вы даже не знаете, как меня зовут, – он закончил перевязку плеча раненого. – Я Витус из Камподиоса.
– Очень приятно.
Взгляды их встретились, и ему снова почудилось, что ее улыбка осветила каюту. Черт побрал! Он ощутил какую-то неуверенность в себе, непонятную робость. Почему Магистр и Коротышка разговаривают с ней совершенно свободно? Им что, безразлично, на кого смотреть – на раненого старого моряка или на молодую женщину? Вот чудаки! Как можно быть бесчувственным при виде столь прелестной юной леди!..
– Эй, Магистр, Энано, положите этого парня рядом с остальными ранеными! Только, пожалуйста, осторожнее поднимайте!
– Подождите, я помогу вам, – и незнакомка подхватила раненого под спину и вместе с ассистентами кирургика перенесла к противоположной стене. Витус остался один, и это отчуждение ему претило.
– Если разобраться, – неуверенно начал он, – то Камподиос это не моя фамилия, а название монастыря, в котором я рос и воспитывался. Камподиос находится в Северной Испании. Своего настоящего имени я не знаю, но надеюсь вскоре узнать.
– Что в них, в именах и фамилиях? – незнакомка впервые посмотрела на него без всякой иронии и вызова во взгляде. – Кто-то из древнего и славного рода, а свинья свиньей, другой из бедняков, а человек бесценный! Сказать по правде, мне второй больше по душе.
– Это вы замечательно сказали, леди! – Магистр схватил руку юной дамы и затряс ее. – Вы словно мои сокровенные мысли угадали!
– Уи, уи! – пропищал Коротышка.
– Поскольку вы, кирургик, назвали мне только свое имя, думаю, будет достаточно, если и я представлюсь только по имени, – снова в ее глазах эта насмешка!