Тайна зеленого «БМВ»
Шрифт:
Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, в сколь плачевном состоянии пребывает это жилище. Давно не крашенный деревянный забор покосился, а местами вовсе рухнул. Одни лишь ворота стояли на диво прямо и прочно. На них даже висел мощный замок, что особенно восхитило пятерых друзей.
– Типичная картина российской жизни, – сказал Игорь. – Вокруг путь свободен, хоть на танке въезжай, но ворота обязательно заперты.
– Чаще всего возле таких вот ворот еще сторож сидит, – подхватила Настя.
– Они
– Вы ко мне? – услышали путешественники резкий скрипучий голос.
– К вам! – крикнул Валерий Петрович. – Ну совершенно не изменился, – пригляделся он к человеку, бегущему навстречу.
– О-о! – воскликнул хозяин дома, подбежав с поистине молодой прытью к воротам.
Ростом он был не больше полутора метров. Голова с выкрашенными хной волосами смахивала на шляпку гриба подосиновика.
– Валера! – с разбега повис он на шее у Петькиного отца.
Тот выдержал натиск.
Повисев с минуту на Валерии Петровиче, Даморин переключился на Владислава Андреевича. Пнув его с силой по-дружески в грудь, а затем изрядно похлопав по плечам, академик живописи вдруг пытливо уставился ему в глаза и с большим подозрением полюбопытствовал:
– А ты, собственно, кто такой?
– Это мой друг. Мы все вместе к вам, – поторопился с объяснениями Петькин папа.
– О! Друг! – проскрипел художник, после чего Владислав Андреевич был немедленно одарен бурным троекратным поцелуем.
– Однако, – совершенно сбили с толку Владислава Андреевича резкие эмоциональные переходы хозяина.
Павел Петрович в это время уже обрабатывал Арнольдика, который после каждого из дружеских похлопываний лишь чудом умудрялся сохранять равновесие. Натешившись вволю над жертвой, Даморин с уверенностью изрек:
– Лицо мне твое незнакомо. Ты чей?
– Ковровой-Водкиной, – виновато пролепетал Арнольдик.
– Наташин муж? – воскликнул художник Даморин. – Моя Диана! Ты женат на богине!
Ребята, спрятавшись за автобусом, дали волю смеху.
– Нам бабушка как-то рассказывала, – поделилась Маша. – У Даморина в молодости был бурный роман с Ковровой-Водкиной.
– Во время Коврова или во время Водкина? – заинтересовалась Настя.
– В промежутке, – внесла ясность Маша.
– Коврова-Водкина будет, пожалуй, на голову Даморина выше, – деловито проговорил Игорь.
– Им это вроде не помешало, – прыснула Маша. – А за высокий рост Даморин ее и прозвал своей Дианой-охотницей.
Тут до друзей донеслось лепетание Арнольдика, объяснявшего, что он, собственно говоря, женат не на Наталье Владимировне, а на ее дочке Светлане.
– Это хуже, – разочарованно проскрипел академик живописи.
Арнольдик обиженно запыхтел и явно намеревался возразить.
– Арнольд! – пресек вовремя Валерий Петрович его попытку.
– Природа, мой милый,
– Арнольд! – еще раз проконтролировал ситуацию Валерий Петрович.
– Заезжайте, – начал Даморин возиться с воротами. – Вот черт! – покосился он свирепо на замок. – Понавесили тут.
Хозяин вдруг резко рванул замок на себя, и ворота рухнули на землю.
– Отвалились, – оторопело взглянул академик живописи на плоды трудов своих. – А, ладно! – с беззаботностью отмахнулся он. – Может, оно и к лучшему. Все равно скоро капитальный ремонт предстоит. Давайте-ка, мужики, мы это оттащим в сторону, а потом машины во двор загоните.
Путешественники, освободив дорогу от поверженных ворот, заехали на даморинскую территорию.
– Места тут дивные! – повел их по запущенному двору хозяин. – И от. земли исходит мистическая энергия.
– Не знаю уж как насчет энергии, а стройматериалы точно исходят, – запнувшись о кусок шифера, проворчал Дима.
– Вот так иногда тут встанешь, – устроившись посреди участка, кричал Даморин, – глаза прикроешь и будто оказываешься на пятачке среди звезд. А там бесконечность, – вытянув правую руку, указал он на покосившийся сарай. – И там бесконечность! – указал он левой на столетнего возраста баньку.
– Терминатора к бесконечности близко не подпускать, – тихо сказала Маша друзьям.
– Да уж, – подтвердил Петька. – Иначе все это мигом обратится в конечность.
– Паша! У нас что, гости? – показалась на крыльце брюнетка лет сорока.
– Знакомьтесь! – мигом отрешился Павел Петрович от бесконечности. – Мой секретарь и муза!
Муза подошла к путешественникам.
– Тоже богиня! – Академик живописи вдруг бухнулся на колени и пополз навстречу брюнетке.
– Паша, встань. Неудобно, – смущенно проговорила женщина.
– Всю жизнь я стою на коленях перед прекрасным! – крикнул Даморин.
– А я-то думаю, почему у него на коленях брюки вымазаны, – обратился Игорь к друзьям. – Теперь понятно: ему слишком часто прекрасное на глаза попадается.
– Богиня! – пытался тем временем академик живописи обхватить стан секретаря и музы. Та вырвалась и подняла его на ноги.
– Ирина, – представилась она гостям. – Вы проходите в дом, а я сейчас на стол соберу.
– Ты лучше посмотри, кто приехал! – издал очередное восклицание академик живописи. – Это Валера! Это его друг! Это зять Дианы! – снова удостоил он дружеским тычком в грудь Арнольдика. – А это все их дети! – обвел он обобщающим жестом пятерых друзей. – А это, – только сейчас заметил он Аскера, – вроде бы собака. Пошли ко мне в мастерскую! – потащил он внезапно всю компанию вверх по шаткой лестнице, которая вела с улицы прямо на второй этаж.