Тайна «зеленого золота»

Лагздынь Гайда Рейнгольдовна

– Далеко еще? – спросил Барбоскин.

– Не так чтобы, – ответил Мишка, – но и не близко. Может, вернемся?

– Сдрейфил, значит! Или соврал про корону?

– Сам ты сдрейфил! И врать я не люблю, – возмутился Мишка, – пошли!

В лесу было весело: попадались крупные зрелые земляничины и уже почти черные ягоды черники. Неожиданно Мишка свернул в сторону и потащил всех к болоту. Засучив штаны, ребята стали пробираться через пушистые мягкие кочки и лохматые пни. Местами среди болотной зелени блестели глубокие озерки.

– Там, кажется, –

неопределенно сказал Мишка. – Точно, там! Видите, веревка на березе?

Но веревки никто не увидел. Зато впереди возвышался песчаный крутой бугор, с высокими густыми кустарниками и большими соснами. Мишка первым взобрался наверх, уселся на ломкий белый мох и тихо молвил:

– Здесь начинается царство железных королей.

– Королей, королей, – почему-то ворчал Барбоскин.

По краю бугра тянулись старые канавы. Кругом безмолвие. Даже птицы между собой не переговаривались. Еле слышно шумели, покачивая вершинами, могучие сосны. Пахло смолой и лесными цветами. Солнце наклонилось к земле, заглядывало под сосновые кроны. Сильно пекло.

– Пошли, – шепотом зашептал Мишка.

– Странно тут, – тоненьким голосочком отозвался Валерик, поднимаясь с белой моховой подстилки.

– А вдруг и сам железный король здесь?

– Какой еще король? – неестественно громко засмеялся Барбоскин. – Напридумывали, а теперь трусят. Это – старые траншеи, после войны остались. Пошли, Михаил, показывай свою корону. Небось, железяка какая-нибудь?

Заросших траншей здесь было много. В одном месте неглубокая, но широкая яма уткнулась в длинную кривую.

– Здесь землянка или военный штаб был, – сказал Барбоскин. – И не какое это не царство.

– А вторая яма? – спросил Антошка. – Что в ней было?

– Вон там! – потянул Мишка за собой Барбоскина. Под кучей хвороста, из земли, Мишка выкопал странное железное полукольцо. С одного края полукольца вверх торчали короткие ржавые украшения.

– И правда, на корону похожа, – хмыкнул Барбоскин.

– А я что говорил? – обрадовался Мишка.

– Домой возьмем. Что ей тут лежать.

– Давай возьмем, – согласился Мишка, – а то совсем сржавеет.

– А как ты, Мишка, сюда попал?

– Да все телка наша брыкастая, убежала, мы с Витькой ее искали. Вот и корону нашли. Витька посоветовал ее зарыть. Говорит, на следующий год, когда в деревню приеду, отроем.

– Есть хочется и пить, – пискнул Валерик, – и спать. Бабушка Калерия Ивановна теперь меня накажет.

– Накажет, точно! – подтвердил Мишка. – Нечего с большими пацанами шляться. Пошли.

– Пошли, ребята, меня баба Таня тоже ругать будет.

– Накажет, ругать! – заворчал Барбоскин. – Делать вашим бабушкам нечего. Моя в совхозе, только к ночи придет. У них сегодня новый коровник достроили. Принимают! А мы со стадом вернемся. Подумаешь, какая ночь.

– Подумаешь не подумаешь, только бабушки на внуков очень рассердились.

В ЗАТОЧЕНИИ. СОВЕЩАНИЕ У СОСНЫ

На

другой день Барбоскин загадочно ходил мимо Антошкиных окон и почему-то молчал. Не стучал по наличникам, как обычно, не совестил, что долго Антон спит. Было уже десять часов. Антон сидел наказанным до двенадцати.

– Что? – спросил Антошка, когда баба Таня вышла из комнаты.

– Дело есть! – заговорил таинственно Барбоскин, подойдя близко к окну. – Как освободят, давай дуй на край деревни, к большой сосне.

– Ладно. А чего?

– Чего, чего. Дело, говорю, есть!

– Понял, – сказал Антошка, хотя ничего не понял.

У большой сосны он увидел Петьку Хлыща. Его звали так только потому, что фамилия его – Хлыщев. Петьке уже тринадцать лет. Он говорил, как взрослые, – баском. И то, что Хлыщ встретился с ними, было большой честью. Младших ребят старшие называли «пузатой мелочью», «пузоштанниками».

– Какая тайна? Выкладывайте! – сказал Петька, глядя на Барбоскина огромными синими глазами.

– Мы нашли железную корону! – выпалил Антошка.

– Не корону, а миноискатель, – сказал Барбоскин. – Отец так сказал. Он-то знает, в армии служил.

– Ну и что? – невозмутимо глянув сверху вниз на Антошку, хмыкнул Хлыщ. Петька был очень длинный и худой. Даже уши и нос у него были длинными. – Подумаешь, миноискатель! У меня фонарик есть, во фара. Батарейки только сели.

– Подожди ты, – сказал Барбоскин. – А вдруг там мины? Раз искали. Может быть, одну оставили?

– Все это – яичница! Некогда мне с вами, на конюшню надо. Сегодня в ночное. – Петька развернулся и пошел в сторону длинных сараев, где была конюшня.

– Петь, возьми нас с собой? – попросил неизвестно откуда появившийся Валерик. – Мне так хочется в ночное.

– Это что еще за голландский кисель?

 – Я не голландский, я – Валерик. Хочешь? – Валерик протянул Петьке апельсин.

– Ну и дачник! Мировой парень! Ладно, отпрашивайтесь у своих бабушек. Вот только у дяди Мити спрошу, – пробасил Петька, подкидывая вверх большой оранжевый апельсин. На солнце апельсин стал еще ярче.

ПРО НОЧНОЕ, ПРО ЛОШАДКУ АНЮТКУ, КАРТОШКУ И ПРО ВОЙНУ

Баба Таня и Калерия Ивановна ничего про ночное и слышать не хотели.

– Да хватит вам, бабоньки! Ничего с ними не будет! – заступилась за ребят бабушка Катя, Андрюшина бабушка. – В деревне жить да в ночном парню не побывать? Не дело! Не такие уж и маленькие они. Пусть к самостоятельности привыкают. Свои-то годы вспомните? За мужиков работали! – И бабушки согласились.

– Вы уж, Андрюша и Антоша, за Валериком при глядите, – говорила Калерия Ивановна, – хорошенько укутайте, чтоб не замерз. Он ведь слабенький и самый маленький из вас. В костер сучков побольше кидайте. – Она сунула в руки Валерика рюкзачок с едой. – Ешьте. Тут на всех. Попадет мне от дочери и зятя! Уж чувствую, попадет!