Тайна зеркала
Шрифт:
– Давай, – скомандовал он обиженно сопящему лекарю, становясь рядом с постелью, и в последний раз торопливо продиктовал самому себе детали спонтанно возникшего плана по спасению умирающей.
Потом на это не будет ни одной лишней секунды.
– Сейчас начнёт действовать, – мрачно буркнул Авронос и отодвинулся от рабыни, в припухшие и потрескавшиеся от жара губы которой только что влил зелья на две сотни серебряков.
Дорого ему обходятся причуды этого молокососа, а будет ли с него толк, даже видящий не скажет. Они в пути уже пятый день, но никаких
Ведь от сурового наказания плетьми этого простака спасло только то, что он пришёл из другого мира. Стражники своими глазами видели, как в заросший сорняками приёмный круг пути, считавшегося заглохшим уже несколько десятков лет, вывалился полумёртвый чужак.
Они и рассказали про пришельца Авроносу, мотавшемуся между материками по личным делам своего господина, и в тот момент лекарь жалел только о том, что, не желая коротать ночь в яме для прибывших, шагнул в проход, лишь когда уже рассвело.
– Майка! – Сев рядом с девчонкой, Конс приподнял её повыше и подложил под голову ещё пару валиков.
Ему казалось очень важным смотреть рабыне прямо в глаза, так, чтобы не пропустить ни малейшего колебания или сомнения.
– У-у… – с трудом промычала она и медленно подняла тяжёлые ресницы, – что?
– Ты заболела. У тебя зелёная лихорадка.
Где-то рядом оскорблённо засопел Авронос, но Костик решительно отмёл все посторонние звуки и мысли.
Всё не важно и всё потом. Сейчас главное – Майка, и грош ему цена, если он не сумеет втрюхать ей дезу.
– Я умираю? – Слабый голос девчонки звучал неверяще, но обмётанные губы дрогнули.
Её личико слегка побледнело, жар временно отхлынул, значит, следовало поторопиться.
– Щаз. Никаких умираю! Я на тебе уже шестьдесят серебряков потерял и ещё кучу на зелья. – Грубовато подсчитывая убытки, Конс очень надеялся, что именно упоминание о деньгах настроит рабыню на деловой и серьёзный лад. – Слушай внимательно! В моем мире такая болезнь лечится, нужно только, чтоб ты сама очень хотела выздороветь. Ну как, хочешь жить?!
– Да… – Она хотела надеяться, видно было по болезненно исказившемуся лицу, но пока не верила.
– Тогда смотри! – Конс поднёс к её лицу бережно зажатую между пальцев красно-белую пилюлю. – Видишь? Это лекарство я принёс из своего мира и сейчас дам тебе. Медленно соси его и представляй, как оно расходится по всему телу, добирается до каждой жилки и убивает яд, изгоняет прочь. Я буду помогать. Да не вздумай сдаваться, прибью!
Девчонка расширенными глазами смотрела на необыкновенную продолговатую двухцветную бусинку в пальцах хозяина и всем сердцем надеялась, что он говорит правду. А иначе зачем было её будить? Она много видела тех, кому не повезло, и знала точно: смерть к ним милосердна, тихо сжигая в беспамятстве.
– Поехали! – непонятно почему сказал этот странный парень, сунув бусину Майке в рот, и сурово уставился ей в глаза. – Соси её, как конфетку!
Тут Конс
Но не прерывать же из-за этого операцию?!
– Соси, тебе должно быть сладко, – не отводя взгляда, повелительно диктовал он снова начинавшей гореть рабыне, – это первый слой лекарства, он смешивается с ядом, чтоб обмануть болезнь, прикинуться безвредным. А сейчас ты почувствуешь кислоту – вот это и есть то снадобье, которое окончательно убьёт болезнь. Прислушайся к своему телу! Кислота постепенно вытесняет яд, выгоняет прочь, возвращает твоим органам здоровье и силу…
Он говорил не переставая, зная точно: слова не играют особой роли. Главное – его убеждённый тон и её вера в чудодейственное лекарство.
Конс и сам изо всех сил старался верить, просто до дрожи в пальцах представляя себе, как откатывается, вытесняется здоровой кровью скопившаяся в организме зелёная гадость. Как она, словно на проявляющейся картинке, бледнеет, отступая, тает куском льда в горячем чае, выступает последними, безвредными каплями на коже.
Он не представлял, сколько прошло минут. Наверняка не слишком много, но для него действительность растянулась во времени самым невероятным образом.
В один и тот же момент Конс находился в ритме обычного, торопливого бега секунд и витал где-то в безвременье, успевая за один удар сердца вытеснить из воображаемого участка Майкиного тела очередную порцию зелёного яда. Вместе с принёсшими его зелёными слепнями, видевшимися Костику почему-то усатыми червяками, похожими на злобного печёночника.
Всё кончилось внезапно: и душевный настрой, и силы, и понимание происходящего.
– Невероятно…
Ещё грохотал в ушах потрясённый шёпот Авроноса, а сознание парнишки уже стремительно проваливалось в чёрную дыру забытья.
– Как Майка? – Словно кто-то невидимый нажал треугольник, включая просмотр, и ролик понёсся точно с той точки, на которой остановился.
Только в комнате уже не было неяркого утреннего света, а был трепещущий огонёк прикрученного почти до отказа светильника.
Да и комната была другая, более высокая, просторная и удобная, Конс это сразу сообразил, едва приподнявшись на локте. И в тот же миг, отодвигая это ничего не значащее понимание, в душе взорвался ворох тревожных вопросов – сколько прошло времени? Чем закончился его эксперимент? Где Майка? И вообще все, чума их забери?!
– А? – сонно спросил голос Авроноса с кушетки, стоящей в ногах его постели. – Конс?
– Майка где? – с нажимом повторил парень, садясь и опуская на пол ноги.
– Не вставай! – заволновался лекарь и вылез из-под одеяла. – Ты ещё слаб. Жива твоя Майка и невредима. Отсыпается на соседней кровати, можешь убедиться.
Конс торопливо повернул голову и увидел на стоящей у противоположной стены лежанке свёрток из одеял. Ближе подходить не стал, лекарю не было смысла его обманывать, а в голове и так всё плыло от резкого движения.