Тайна зеркала

Бреус Елена

Катя проснулась от зычного уханья Маргариты в коридоре.

– И-ээх!

Затем раздался гулкий стук, недовольное бурчание и ритмичные удары. Заинтригованная девушка высунула голову в коридор.

Возле входа в кухню сидела домработница и прибивала ручку к чемодану обухом топора. Чемодан был очень старый и очень внушительный. Катя дружески улыбнулась женщине

и, желая облегчить ее нелегкую долю, поделилась:

– Сейчас лучше иметь чемодан на колесиках. Очень удобно – таскать его не надо, кати за собой и все. Совершенно незаменимая вещь. Хотите, я вам такой подарю?

– Подари его Нонне, а то у нее барахло складывать некуда, – недовольно проворчала Маргарита, нанося короткие точные удары по ручке. – Мне и этот сгодится. Это еще дедушкин чемодан!

Она ударила еще раз, полюбовалась результатом своего труда и попыталась снова оторвать чемодан от пола. Прибитое на совесть основание ручки выдержало, но ржавое крепление разогнулось, и сундук тяжело бухнулся на паркет. Расстроенная домработница шумно вздохнула и прижала к груди топор как младенца, явно не зная, что предпринять.

– Сегодня мы не Командор. Сегодня мы Мадонна с топором, – тихонько шепнул Кате улыбающийся Аркадий, который неслышно подошел сзади.

Вдвоем с призванным на помощь Семеном Степановичем, они обернули кухаркин антиквариат ремнями и совместными усилиями отбуксировали его к двери, где уже громоздились различные сумки и коробки. Маргарита гордо удалилась на кухню, помахивая своим колуном и бурча что-то вроде "теперь таких вещей не делают.”

Катя вспомнила о своем вчерашнем обязательстве помочь с переездом и помчалась приводить себя в порядок. Надевая джинсы она нащупала в кармане бумажку. Номер телефона отделения, где находятся Люся и ее муж, она вчера записала под диктовку Аркадия. Девушка схватила сотовый и торопливо набрала коряво нацарапанные цифры. Гудки все шли и шли, но к телефону никто не подходил. Она уже собиралась отключиться, когда хриплый мужской голос пробасил:

– Второй слушает!

–Ой, здравствуйте! Это родственница Людмилы Бахчеевой.

Можно узнать ее состояние? – зачастила Катя, обрадованная тем, что на звонок наконец ответили.

В телефоне кашлянули и замолчали.

– Эй, вы меня слышите? – Катя подула в трубку.

Раздалось какое-то шуршание, и другой мужской голос недружелюбно ответил:

–Позже звоните, у нас щас смену меняют, – и в трубке раздались короткие гудки. Катя согласно кивнула.

"Ладно. Позже, так позже,” – и побежала помогать остальным.

К десяти часам к подъезду подъехал желтый ПАЗик с синей полосой и надписью "лаборатория", и погрузка началась. Протекала она на редкость суетливо и бестолково, и если бы не усилия пожилого водителя и дворника-добровольца, могла продолжаться бесконечно. Катя старалась как могла. От старичков проку было мало, а Аркадий постоянно висел на телефоне. В середине погрузки он радостно сообщил всем, что Бориса и Люсю продержат в карантине еще двенадцать дней, но поводов для беспокойства пока нет. Если в ближайшую неделю у них не обнаружатся симптомы заболевания, то можно будет вздохнуть с облегчением.

Большую часть салона ПАЗика занимал какой-то зачехленный механизм, поверх которого погрузили почти все многочисленные сумки, чемоданы и коробки. Все, что не влезло сверху, поставили в проход, забив маленький автобус под завязку. В конце концов все вещи и люди оказались в машине, и вездеход отечественного автопрома бодро помчал всю компанию по улицам города и дальше, по верхней Талгарской трассе к горам.

Старички разместились на сиденьях в передней части салона и принялись оживленно обсуждать погоду на ближайшую неделю. Аркадий в красивом синем костюме и вчерашних лакированных туфлях сел рядом с усатым водителем, непрерывно и вдохновенно ругавшим дорожников, которые допустили, чтобы асфальтовое покрытие пришло в такое плачевное состояние. Младший Бакчеев был непривычно молчалив, нервно кусал губы и вздрагивал, когда автобус подпрыгивал на очередной кочке.

Конец ознакомительного фрагмента.