Тайна золота инков
Шрифт:
– Ну да, – согласился Максим подозрительно быстро. – Примерно так… ты угадала…
«Врет! – тотчас уверилась Аля. – Ни за что не стал бы он так стараться для тех… Впрочем, раз он врет, то и у меня развязаны руки».
– Ты зря так меня добивался, – с явственно выраженным злорадством сообщила Аля. – Дело в том, что компаса у меня теперь нет…
– И где же он?
Максим изо всех сил старался быть спокойным, но она успела за три года изучить его достаточно хорошо. И сейчас видела, что он нервничает. Причем здорово.
– Так где компас? –
– Я отдала его подруге… – Глядя на то, как вытянулось его лицо, Аля поняла, что ситуация начала ее забавлять.
– Так забери! – крикнул он так, что Аля вздрогнула.
Но тут же взяла себя в руки. Что это он себе позволяет? Что они все себе позволяют, как они с ней обращаются?
Аля почувствовала, что она их всех ненавидит – и шефа с его глупыми приказами, и Федора с его ложью и вероломством, и Максима с его амбициями.
– Не смей на меня орать! – гаркнула она в ухо Максиму. – И вообще, оставь меня в покое, ты мне надоел, и я не желаю тебя больше видеть! Понятно?
Да, не таким должно было быть их расставание. Нужно было сказать спокойным голосом несколько весомых фраз, смягчив их улыбкой… Максим – не чурбан какой-нибудь, мужчина с чувствами…
Однако Алины слова не произвели на чувствительного любовника никакого впечатления, будто и не было их.
– Ладно-ладно, – нетерпеливо отмахнулся он, – давай звони своей подруге, я тебя отвезу.
– А ее нет в городе, – с самым невинным видом ответила Аля.
– Врешь! – прорычал Максим и схватил ее за руку. – Как же мне надоело твое вранье!
– Ничего не вру! – Аля вырвалась из его рук с трудом. – Сказано тебе, что Дарья взяла компас и уехала в Польшу – и отстань от меня!
– В Польшу? – растерялся Максим. – Зачем ей? Что ей там понадобилось?
– А она, понимаешь, очень увлеклась разгадыванием загадки компаса, – посмеиваясь, объяснила Аля. – Поехала тайник в замке искать…
И осеклась, увидев лицо Максима. Оно было страшно. Он побледнел до синевы, по щекам струился пот, он сжимал зубы, чтобы они не стучали.
– Что с тобой, Максим? – Алин голос снизился до шепота. – Тебе плохо? Сядь, выпей воды…
– Дура! – выдохнул он. – Господи, ну какая же ты дура! Ты понимаешь, что своим враньем подписываешь себе смертный приговор?
– Ты что несешь? – Аля отпрянула от него. – Ты как со мной разговариваешь? Сказала же – пошел вон из моей квартиры! И не приходи никогда!
И снова он ее не услышал. Он схватил сам себя за волосы и сильно дернул. Очевидно, от боли немного пришел в себя, потому что поглядел на Алю осмысленно.
– Послушай, – решительно сказал он, – ты не понимаешь, что ситуация очень серьезна. Этот компас… он… он очень важен для одного человека. Человек этот оказал мне самое высокое доверие. И… он точно знает, что компас здесь, у нас в городе.
«Точно, Дашка же не взяла его, побоялась через границу тащить! – мелькнуло у Али в голове. – Но откуда Максим знает?»
– Расскажи мне, в чем там дело с этим
– Нельзя. – Теперь голос его был почти умоляющим.
– Тогда уходи! – Аля была тверда.
– Ну… компас – это только вершина айсберга…
Тут с Максимом что-то произошло. Он поглядел на Алю скорбно и пробормотал: «Видит бог, я этого не хотел». После чего слова полились из него широким потоком, как будто прорвалась плотина. Он захлебывался и некрасиво брызгал слюной, торопливо бормоча что-то. Аля так удивилась, что не сразу поняла, о чем речь. Впрочем, немудрено.
Раньше Максим говорил гладкими округлыми фразами, речь его была правильной и богатой, он красиво играл голосом. Теперь же он заикался, мекал и бекал, не договаривал окончаний и едва ли не путал падежи. В словах его не было никакой логики, никакого смысла. Он начинал фразу и бросал ее на половине либо же продолжал предложение с середины, так что ничего нельзя было понять. Мелькали слова «инки», «святые отцы», «Тупак Амару», «Венеция», «Польша»…
В общем, речь Максима напоминала бред сумасшедшего. Он и выглядел как человек, который тяжко болен. Щеки ввалились, глаза запали и сверкали из-под нависших бровей.
– Ты поняла теперь? – внезапно спросил он, наткнувшись на Алю темным горячечным взглядом.
Она поняла только то, что он определенно нездоров. Вдруг внезапно сбрендил. От работы, что ли… А может, у них в роду были сумасшедшие, она же ничего о нем не знает, ни с родственниками он ее не знакомил, ни с друзьями…
Так или иначе, с больными нельзя спорить.
– Да, конечно, – неестественно спокойным голосом ответила Аля.
Он сразу сообразил, что она врет: не зря говорят, что сумасшедшие бывают очень хитрыми.
– Дура! – заорал он, нависая над ней. – Всегда знал, что у тебя мозги куриные!
– Что ты, Максик, что ты, не нужно так волноваться… – Аля жалко улыбалась, а сама шарила позади себя в поисках чего-нибудь тяжелого. Ей безумно хотелось двинуть его по голове, а потом связать. И оттащить в ванную. И пустить холодную воду. А потом, когда он придет в себя, высказать ему все. Вот как он, оказывается, о ней думает! У нее – куриные мозги! Сам такой!
Подумать только, и с этим человеком она мечтала связать свою жизнь! Хотела выйти за него замуж, родить детей, жить с ним долго и счастливо! Терпела вечные разговоры об истории с неаппетитными подробностями вроде похоронных обрядов древних славян (они клали покойников на деревянный помост в лесу и оставляли так. Со временем дикие звери и хищные птицы делали свое черное дело, так что на помосте оставался чисто обглоданный скелет. Отсюда, говорил Максим, и пошли герои сказок. Скелет – это Баба Яга – Костяная Нога, а погребальный помост – избушка на курьих ножках. Аля тогда еще пошутила, что не хотела бы, чтобы ее бабушку глодали дикие звери. И наслушалась от Максима разных слов по поводу обывателей, которые ничего не смыслят в науке).