Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок

Леденёв Игорь

— Без вопросов. — охотно, подтвердил Дима и улыбнулся.

Димина мечта близка к осуществлению. Теперь можно пройтись по родному городу, только на сто лет моложе, и увидеть что-то невообразимое. Эта неизвестность влекла с огромной силой и звала вперёд.

Октябрьская, а точнее, Александровская, начинается от Успенского собора. Смешная, неровная брусчатка, с канавами по бокам, милые, деревянные тротуары и сочная зелень пышных лип. Улица, словно стрела, врезается в круглую площадь и теряется на подступах к полю Полтавской битвы.

По обе стороны Александровской, словно

маленькие дети, прижались друг к другу одно-двухэтажные, опрятные домики. Улица с прилегающими кварталами создаёт очарование тихой, уютной провинции.

Ребята, одетые в новенькие, с иголочки костюмы, пошли прямо посреди улицы, радостно озираясь по сторонам. Восторгу не было границ. Вдалеке послышался звук набата. Разноголосый колокольный звон, металлическим перезвоном разнёсся над городом.

Выкрашенная и выбеленная старина сияет на солнце и смотрит на друзей вымытыми окнами в ситцевых занавесках. Нет железобетона и пластика, но есть душа, вложенная в камень, и эта душа наполняет теплом холодные стены, лепные украшения окон и рельефные козырьки крыш.

Вот, слева тёмно-красный дом Глейзера с выразительной "Звездой Давида". Справа, нарядный терем Невианта в стиле модерн, с разнокалиберными, изломанными окнами. Теперь тут ЗАГС. Дальше, задумчивый "Будинок кравця" с огромными гербами, в середине которых изображены внушительные ножницы, а рядом, особняк Таранушенка, в стиле русского классицизма.

— Смотри, как интересно выглядят эти дома! — воскликнул Дима.

— Ну… ведь их… наверное, недавно построили. — ответил Андрюша.

Пересекая перекрёсток, по булыжной мостовой неторопливо простучала повозка. Бородатый крестьянин в кирзовых сапогах вёл под уздцы смирную лошадку, повернув сморщенное, словно печёное яблоко лицо, с интересом посмотрел на друзей.

— Интересно, что проезжая часть и тротуары соединены миниатюрными деревянными мостиками. — заметил Томин.

Это была та и не та Полтава. Вроде родной и в то же время, совершенно чужой город.

— Странное ощущение испытываю. — Дима повернулся к Андрюше. — Всё совсем по-другому.

— Что ж ты хотел. — ответил Андрей. — Мы ведь, действительно, в другом городе. Каждое время накладывает свой отпечаток. Кое-что уничтожено, коммунистами, но, многое и построено за сто лет, особенно, за последнее годы.

Ребята подошли к городскому саду возле здания Губернского земства. В этом здании сейчас Краеведческий музей. Но, "нашим туристам" предстал один из красивейших домов Полтавы в первозданной красе.

Недавно выстроенный, сияющий новой светло-жёлтой керамикой и высоким гранитным цоколем. Стройные башенки по обе стороны от центрального входа более вытянутой формы. Окна с фигурными перемычками и кручёными бело-синими колоннами, необычайно живописны. Возле входной двери свежий орнамент на тему "дерево жизни". На фасаде сияют гербы всех уездных городов Полтавской губернии. Крыша покрыта маленькой, треугольной черепицей, такой, как на башнях Московского Кремля, только зелёно-синего цвета с вкраплением золотого. На крыше центрального корпуса два маленьких чердачных окошка.

В саду людей не много. По ближайшей к улице

дорожке, кокетливо покручивая светлыми зонтиками, гуляют три очаровательные панночки. Девицы покосились на двух молодых, симпатичных "аристократов", бредущих прямо посреди улицы, и прыснули со смеху. Андрюха, краем глаза, заметил барышень и дёрнул Диму за рукав.

— Дим! Тебе не кажется странным, что мы идём посреди улицы, как лохи. Над нами уже люди смеются. Пойдём на тротуар!

— С каких это пор, те, кто ходят посреди улицы называются лохами? — вопросом ответил Дима. — Октябрьская всегда была пешеходной, и мы с тобой тысячу раз ходили посреди этой улицы. Ты посмотри лучше, как красив Сретенский собор.

— Мы ходили посреди улицы, только не этой.

Разговоры разговорами, но всё же ребята отошли в сторону, и пошли по внешней аллее городского сада. Жиденькие деревца, утоптанная земля, вместо выложенных тротуарной плиткой аллей да хаотично растущая трава, взамен изысканных клумб.

Андрюша покосился на очаровательных барышень, смеявшихся, когда они шли посреди улицы.

— А давай с ними познакомимся? — предложил "Дон Жуан" и не успел Дима промямлить что-то в ответ, как Андрей смело подошёл к девушкам и нагловато спросил:

— Девчонки! А который сейчас час?

В красивом костюме, подтянутый и спортивный он был удивительно хорош собой. Дорогие зонтики разом перестали крутиться. Аристократки застыли в немом изумлении и, не мигая, уставились на Андрюшу. Барышни явно не ожидали такой наглости. Немая сцена длилась несколько секунд.

Затем Андрюша, довольный произведённым эффектом, начал входить в кураж, мило улыбнулся и продолжал:

— Девчонки! А действительно, зачем нам время? Давайте лучше погуляем!

Девчонки, казалось, потеряли дар речи. Миловидные лица побелели. Такого, панночки ещё не видели и не слышали. Произошло полное разрушение их замкнутого, тепличного устоя жизни.

Но самая меньшая, миловидная шатенка, не сводя с Андрюши восхищённых глаз, неожиданно, густо покраснев, произнесла заплетающимся от волнения мелодичным голосом:

— Меня…меня… зовут… Натали.

— Очень приятно. А меня Андрей. — и Андрюша взглянул в прекрасные глаза Натали.

Из аккуратно уложенных, словно полированных, ярко-каштановых волос на Андрюшу восторженно смотрело ангельское личико с удивительно яркими глазами цвета тропического моря в рассветной, прозрачной дымке. И в то же время, в этих глазах отражались золотыми отблесками то ли прямые солнечные лучи, то ли изломанные стрелы молний.

Старшая нахмурила тонкие, изогнутые брови:

— Натали! Не прилично порядочным девушкам разговаривать на улице с… с незнакомыми людьми!

— Так, мы уже познакомились! Давайте и с Вами познакомимся! — смеясь, проговорил Андрюша.

Его прямолинейная логика и невиданная наглость сбили барышень с толку.

— Приличные барышни на улице не знакомятся! — включилась в разговор третья. — Маминька нам строго-настрого запретила на улице с кем-либо разговаривать.

— Маминьку, конечно, слушать нужно, но у Вас и своя голова на плечах есть. — не унимался Андрюша.