Тайна звездной башни
Шрифт:
– Я все-таки помешал, да? – спросил Лотт, проследив за моим взглядом, провожающим спину Яррина.
– Нет, конечно! – с наигранным весельем отозвалась я. – Не обращай внимания. Мы действительно закончили.
– Хорошо тогда. А что за книгу читали? Уж больно огромная.
– Не знаю, – решила я не выдавать Яррина, раз ему так мало секретов, и он решил, что нужен еще один. – Кто-то из пятикурсников нам дал, когда мы стали задавать вопросы и всех отвлекать.
– Нашли, что искали?
– Вкратце. Мне для удовлетворения любопытства
– Ты к турниру, что ли, уже готовишься? Травень вообще-то не скоро.
– Турниру? – Эх, хотела же расспросить у Эдгарда, да забыла.
– Неужели ни разу не слышал про ежегодный проверочный экзамен? Его итоговым турниром назвали, так как приходится не просто вспомнить пройденное за время обучения, но и соревноваться со всеми студентами, вместе взятыми.
– Слышал, конечно, – схитрила я, – но в детали не вникал.
– Зря. Тут самое интересное как раз в деталях. Ближе к травнику на территории академии преподаватели общими силами начинают ткать полотно иллюзий. Создается мудреный лабиринт с препятствиями и ловушками. Студентов запускают в него всех одновременно, но с разных входов. Для каждой спальни своя дверь. Подозреваю, что пятикурсникам достается маршрут посложнее, чем первогодкам.
– Нужно пройти лабиринт? – догадалась я.
– На время. Кто не успел до заката или угодил в ловушку – отчисляется, правда с возможностью поступить в академию еще раз. Но таких очень мало. Обычно студенты все-таки выбираются из лабиринта. За время прохождения и успешно примененные знания начисляются баллы.
– Для чего?
– Студентам с первого по четвертый курс баллы указывают на успеваемость и позволяют в следующем году отменить некоторые наказания. А выпускникам идут в диплом и напрямую влияют на трудоустройство.
– Так в чем же соревнование?
– Во-первых, чем значительнее отрыв между тобой и другими, тем больше баллов тебе начислят. Отсюда следует во-вторых, чтобы затормозить соперников, некоторые хитрецы придумывают собственные ловушки и пакости, так сказать, идет война за баллы.
– Это позволяется правилами турнира?
– Да. Дополнительные препоны помогают проверке знаний.
– Но ведь это глупо! Какой смысл тратить время, чтобы навредить горстке студентов, когда их около пятисот?
– Так говорю же, запускают народ с нескольких ходов, по группам, – с нажимом повторил Лотт, удивляясь моей несообразительности. – Если каждый искусник навредил своим соседям, вырвался вперед, то там остается обойти всего несколько человек. Поэтому студенты зачастую начинают готовиться к турниру заранее, продумывают сложные западни для соперников и полезные заклинания для себя.
– А мыло с отбивающим запахом зачем покупают? – брякнула я, вспомнив, как продавщица рассказывала мне про весенний ажиотаж среди студентов. Надеюсь, я сейчас не раскрыла страшный секрет лиэров?
– Чтобы звери не смогли воспользоваться нюхом и вовремя обнаружить соперников.
– Хочешь сказать, что предстоит нешуточная борьба с сокурсниками?
Неужели опять придется ждать подлости от соседей по комнате и дергаться от любого их действия? Лотт неопределенно пожал плечами.
– Я не могу отвечать за других. Что же касается меня… Я не собираюсь тебе вредить. Можешь не волноваться. – Синие глаза не мигая смотрели прямо на меня, и в них не было ни тени сомнения.
– Спасибо. На тебя и Эдгарда я всегда могу положиться. Чего нельзя сказать про остальных семерых соседей.
– Втроем мы уже сила. Ты так не считаешь?
– А то!
Разумеется, ловушки соседям я не стала готовить. Как и особые фишки для успешного прохождения лабиринта. А смысл? Кто знает, какие задания окажутся на турнире-экзамене. Самая эффективная подготовка – знать всё. Зато я с еще большим рвением взялась учиться всему тому, что преподавали на лекциях и практике, рассказывали клоши и находилось мной в библиотеке.
Остаток зимы и весна пролетели незаметно. По успеваемости я числилась среди середнячков. Мои отличные теоретические знания перекрывали явное отставание в практике. Недоброжелатель Таная так больше и не предпринял ни единой попытки добраться до меня. А Яррин и вовсе выпал из моего поля зрения.
Разумеется, я пыталась его найти, чтобы «случайно» пройти мимо, напомнить о себе. Но бесполезно. Как позже выяснилось, пятикурсников перед итоговым турниром отправили на практику до конца учебного года.
Я сидела в библиотеке и, забыв про учебник, бездумно пялилась в окно. Май, а по-здешнему – травник. Природа буйствовала красками. Птицы на все голоса распевали о наступлении долгожданного тепла. Свежий ветерок, время от времени шаловливо врывающийся в читальный зал с улицы, приносил с собой головокружительные ароматы цветов и трав.
– О чем задумалась, Таная? – вернул меня на бренную землю знакомый голос, заставив сердце пропустить очередной удар. Неужели вернулся?
Я, не доверяя себе, подняла взгляд, и сердце зашлось от радости. Яррин.
Кажется, за время отсутствия он еще подрос и раздался в плечах. Привычно растрепанные волосы сильно отросли и выгорели настолько, что некоторые пряди стали почти песочными. Из-под непослушной челки весело поблескивали темно-карие глаза. Губы растянулись в широкой улыбке, приоткрывая белоснежные зубы, здорово контрастирующие с загорелой кожей.
– Привет. Практика закончилась? – как можно спокойнее отозвалась, пытаясь скрыть волнение, охватившее меня.
– Можно сказать и так. Досрочно закончил, отличившись в полевых условиях, – самодовольно улыбаясь, заявил он и развалился на стуле напротив меня. Одна его рука легла на столешницу и длинные пальцы застучали незамысловатый мотив. Позер. – Как дела в академии?