Тайна
Шрифт:
Знал бы что она устроит, я бы не ответил. Мало того, что напилась, так еще и елку, игрушки, все изничтожила идиотка психическая.
Не мог поверит, что вот так вот просто из-за пропущенных, можно все похерить. Тридцать первое декабря в итоге провел в гордом одиночестве, если не считать пару бутылок водки в моих подружках. Пил и вспоминал, с каким холодным равнодушием Кристина рвала наши отношения. И не мог понять, почему все так коряво вышло, когда должно было быть наоборот. Я же из кожи вон лез, все делал, что считается необходимым, а это все было пущено побоку за мгновение,
И что теперь с этим месивом делать? Еще, медленно, с каждой выпитой рюмкой, добивало осознание того, что от Крис я никуда не денусь, так как смог скрыться от Нюты. Не смогу! Она есть, а Нюты не было, поэтому и смог. От этой мысли нажрался до талого, и не просыхал до самого Рождества. Если бы дед не позвонил, вообще бы не просох наверно.
— Дед! А чего у тебя пес как баба, весь ошейник в стразах? Он же кобель, а не сучка. — трепал значительно поросшего щенка, на шее которого висел довольно дорогой, но совсем неуместный для Бетховена ошейник.
— Аа. — засмеялся дед, суетясь с праздничным столом, который ничем не отличался от стола на его день рождения, чем до зуда в самых неприличных местах, напоминал ночь с Крис; — Так это Кристиночка подарила Бетховену на Новый год, и вон еще лежанку. — дед указал пальцем под стол.
Там действительно лежала огромная подуха, благо мужицкого цвета.
— Крис была? — сердце екнуло, я не верил ушам.
Пока я с ума сходил и печень пропивал, она тут моему деду подарки дарила!
— Была. Первого января в гости приходила. Хорошо посидели, жалко, что тебя не было, машину-то сильно разбил?
— Машину? — не сразу сообразил, что это Кристина насочиняла старику моему небылицу.
— А что произошло? Кристина сказала, что весь бок искорёжило, наверное, двери менять пришлось? Дорогая ж машина у тебя, это ж какие деньги большие. — посетовал дед; — А поймали виновника?
— Нет, не знаю точно, меня не было в машине. Видно, пьянь какая-то, юзом въехали и деру. — на ходу сочинял, радуясь, что поехал к деду на такси, утром, еще был никакой, и сейчас, к вечеру тоже не огурцом.
Держусь только ради деда. Все-таки молодец Кристинка! Не бросила его, как в воду поди глядела, что я не вспомню про него, или наоборот, меня хотела встретить. Эта мысль, потом весь вечер была как шило в заднице.
Естественно, когда такси подъехало за мной, я сменил адрес, как только сел в машину. Не решаясь по пути набрать номер Кристины. Пусть лучше не ждет, как снег на голову свалюсь ей!
И свалился! Но она, в каске была. Дверь не открыла, через железную и говорили. Если ее холодное, зашифрованное “проваливай”, можно считать разговором.
Кристина.
Всю праздничную неделю, не знала, куда себя деть, только никого бы не видеть. Маме наврала, что улетела на море, Юля отослала мне пару фоток, а я маме и свою старую с моей моськой, все равно не разберет, что уже ее видела. Сама же, уходила из дома с рассветом, и возвращалась нехотя
А седьмого января, неожиданно нагрянула Юлька. Счастливая, загорелая. Словно в мою квартиру ворвалось само море и пляж, а не подруга, которую я ждала с нетерпением.
— Вау! Погоди! Надо очки достать, а то боюсь ослепну от такой красоты. — было радостно видеть подругу, но, с другой стороны, не хотелось, придется же ей все рассказать.
— А что случилось? Я по телефону так и не поняла ничего. — ну вот, не успела обнять меня толком, а уже в допросную ведет, тире на кухню.
— С Сашей все! — решила начать с этого, а остальное само потянется за эту чертову ниточку.
— А ребенок? — Юлька села в шоке на стул, без привычного розыска закуски, хотя ее она всегда и так с собой таскала.
— Ну, все. Нет ребенка. — не хотела ее так быстро огорчать, думала к теме о ребенке медленнее подберемся.
— Как? Крис, что случилось? Он что не захотел, и ты что? Ты? — Юля сама с трудом думала на эту тему, не то что говорить могла, но я ее хорошо поняла.
— Нет. У меня с тридцатого на тридцать первое выкидыш случился. И…в общем, я была на корпоративе, ничего особенного, я просто с коллегой общалась, в конкурсах этих дурацких не принимала участие, сок пила. — как только начала рассказ, так и слезы градом покатились, а я ведь всю неделю не плакала, сразу после фейерверков за окном перестала; — В общем, меня по скорой, а там все…нет ребенка. Я Саше это все время звонила, а он трубку не брал. Да ему просто плевать на меня! Он вот это мне прислал, представляешь?! — сунула Юле его сообщение.
— Вот урод! — подруга сочувственно взяла меня за руку, а меня всю трясло от новой волны горя.
— Все! Не буду плакать. — утерла слезы, чувствуя, если сейчас реветь не перестану, то никогда из этого болотца не выплыву.
— Ну не мне, тебе говорить, что все, что ни делается, к лучшему! Просто так надо. Ну не твой это человек. — заключила Юля и, как всегда, развела бурную деятельность по накрытию стола.
Наша беседа и небольшое и непраздничное застолье, прервалось настойчивым звонком в дверь.
— Это мой! Я вас познакомлю сейчас! — Юлька вскочила со стула и полетела к двери, благо мозгов хватило в глазок посмотреть.
— Что такое? — спросила ее, когда она резко развернулась на пятках и пошла ко мне.
— Это Саша. — шепотом произнесла подруга.
Я тяжко вздохнула, понимала, что это неизбежно, поэтому и из дома сбегала всю неделю, в страхе, что притащится, а я не выдержу и открою ему. Но вот сейчас, когда у меня дома Юля, когда рану, как солью пересыпала, этими воспоминаниями, открывать нельзя было ни в коем разе. Иначе будет труп!